Король Лир
Текст: Фазир Муалим
Фотография: из архива автора
Поэт и театральный критик Фазир Муалим о притчевом «Короле Лире» Антона Яковлева.
В репертуаре народной артистки СССР, одной из «великих старух» Малого театра Евдокии Дмитриевны Турчаниновой была сказка о старом Лисе, который бежал по лесу от охотников, а скрывшись в своей норе, отдышался и с дуру учинил допрос по очереди всем своим органам: «Ноги мои, ноги, что вы делали? Глазки мои, глазки, что вы делали? Ушки мои, ушки, что вы делали?» А те отвечали старому Лису: мы, мол, батюшка Лис, бежали, смотрели, слушали — чтобы собаки Лисоньку не скушали. И под конец он спрашивает: «А ты, хвостище-красотище, что ты делало?» А хвост и отвечает: «Я за пни, за кусты да за кочки цеплялся и тебе, рыжему, бежать мешал. Рассердился Лис, высунул хвост из норы: «Нате вам, собаки, ешьте мой хвост непокорный!» Собаки, не дуры, ухватились за хвост и вытащили лиса из норы.
Если коротко, вот она — вся история старого короля Лира, пересказанная детям на ночь перед сном в виде сказки.
Есть сюжеты, из века в век повторяющиеся. Сюжеты трагические. Они случаются не вдруг, исходят не из стечения обстоятельств, из одного неверного шага или решения — нет. В древности человек с античным сознанием сказал бы, что боги так задумали. Боги обязали тебя донашивать судьбу твоего рода, наказали тебя за предка, которого ты и знать не знаешь. Но в наше время мы потеряли эту способность видеть мир объемно — со множеством смыслов, широко — в движении, глубоко — во времени. Самое большее, что мы способны охватить своим сегодняшним сознанием — это как события вызревают и прорастают из характера. Потому мы и верим, что изменив характер, можно изменить судьбу. Но чтобы изменить характер, нужно читать и прививаться теми самыми вечными сюжетами и в легкой форме переболеть ими в детстве.
Да-да, они как болезнь. Но скажу больше — этот недуг под названием «трагическая судьба» может охватить не только отдельного человека, но и общество в целом или, скажем, страну. Чем, например, не король Лир Россия (Советский Союз — если угодно), которая отдала свою корону дочерям и далее по сценарию?
...чем больше трагедий «на театре», тем чище и светлее реальная жизнь
И вот, если отдельный человек прививается книгой, то общество должно прививаться театром. Все беды оттого, как говорил один из героев Островского («На всякого мудреца довольно простоты»), что «на театре трагедий не дают».
Так что, чем больше трагедий «на театре», тем чище и светлее реальная жизнь. И если где-то идет трагедия, обязательно надо сходить и привиться.
На сцене Малого театра состоялась первая премьера после реконструкции — спектакль Антона Яковлева «Король Лир». Для постановки режиссер взял перевод Осии Сороки. «Я прочитал почти все переводы, которые есть, даже совсем новые, — рассказывает режиссер. — У Шекспира здесь достаточно грубый, плотный язык, иногда на грани дозволенного, местами очень агрессивный. Сорока, как мне показалось, наиболее близко подбирается к оригиналу, к стилистике автора».
За всю долгую историю Малого театра эту пьесу ставили несколько раз. Впервые — в тридцатые годы XIX века на сцене был дан спектакль в качестве бенефиса прославленного петербургского трагика В.А. Каратыгина. Пьеса шла в переводе самого же Каратыгина, который был не только выдающимся актером, но и именитым переводчиком.
Вторая постановка пришлась на самый конец XIX века. Для бенефиса актера Ф.П. Горева на сцене театра был поставлен перевод Дружинина.
В советское время (в 1979 году) режиссер Леонид Хейфец поставил в Малом театре спектакль «Король Лир» по переводу Бориса Пастернака с Михаилом Ивановичем Царевым в главной роли.
И вот на прошлой неделе ещё одна постановка. На исторической сцене снова разыгрывается вечная трагедия, стены дрожат от грома и бури, в зале копятся слёзы.
власть сильна только до тех пор, пока она власть
В роли короля Лира народный артист России Борис Невзоров. Никакого форменного переосмысления и осовременивания текста в стиле «я художник — я так вижу», разумеется, не происходит: Малый театр известен своей традиционностью и верному следованию слову автора. Перед нами разворачиваются всё те же самые, давно известные события, о которых поведал Шекспир: король Лир, «решив сложить обузу дела и забот со старых плеч на молодые», устраивает «конкурс лести» между своими дочерями — кто сильнее любит отца, «чтоб при разделе могли мы нашу щедрость проявить». Честная и прямодушная младшая дочь Корделия (актриса Ольга Плешкова) отказывается участвовать в такой игре. За что король отрекается от нее и прогоняет, отдав и ее долю двум другим дочерям — Гонерильи и Регане (заслуженная артистка России Инна Иванова и актриса Ирина Леонова). Но власть сильна только до тех пор, пока она власть. И королю предстоит до дна «выпить терпкую чашу кары», приготовленную ему судьбой.
Если Лир Царева в постановке Хейфеца вначале предстает перед нами в известной мере самодуром, а Лир Райкина в Сатириконе (вспомним и его) — выжившим из ума, то Лир Невзорова — любящим, но дурачащимся перед детьми, отцом. Однако все они претерпевают одни и те же метаморфозы и каждый из них одинаково столкнется на пути своем с предательством и преданностью, ослеплением и прозрением и в конце концов «пойдет на смерть Нарядный, как жених». «...Долой печали! / Король я, господа. Не забывать!»
Спектакль и начинается с того, что первый монолог и все реплики короля до той сцены, пока он не разгневается, произносит Шут. Его играет заслуженный артист России Глеб Подгородинский, один из ведущих актеров театра. Из всех актеров, которых я видел в этой роли, у Подгородинского, действительно, получился «горький шут», как он сам о себе говорит в пьесе. Даже в какой-то степени мистический. Как будто его вовсе и нет, а это Лир сам с собой разговаривает. Можно бы сказать, что Шут — это его второе, «Я». Кстати, ощущение мистической атмосферы усиливается звучащей музыкой: волынка, свирель, барабаны, бубны. (Музыкальное оформление также принадлежит режиссеру Антону Яковлеву).
...спектакль очень масштабный — в нём задействована вся глубина сцены и играет большое число актеров и студентов Щепкинского училища
Из других актеров, занятых в спектакле, чьи имена непременно хочется назвать: заслуженные артисты России Виктор Низовой в роли Кента, Василий Зотов в роли герцога Корнуэльского и Василий Дахненко в роли герцога Олбанского (на мой взгляд, это лучшая его роль). И, конечно, не могу обойти вниманием моего самого любимого актера не только Малого театра, но, возможно, и всей Москвы Михаила Мартьянова — он играет Эдмунда, побочного сына Глостера.
Как вы заметили, я всё перечисляю имена, их счёту конца нет. На самом деле, спектакль очень масштабный — в нём задействована вся глубина сцены и играет большое число актеров и студентов Щепкинского училища. Это тоже одна из давних традиций Малого театра — выводить студентов на сцену в массовках. Тут они представляют армию короля Лира.
Декорации выполнены художником Марией Рыбасовой: какого-то пещерного серого цвета полуразрушенные башни, колесницы, подмостки. «Тлеющие островки войны, будто готовые в любой момент снова вернуться в бой», — так определяет их режиссер Антон Яковлев. Во всех интервью и беседах он настаивает на том, что пытался создать вневременную притчу о человеке, которому показалось будто он правит миром, «но вдруг обнаруживает, что сам является букашкой» и «О том мы плачем, что пришли на сцену / Всемирного театра дураков...»