Never fight with a pig. You both get dirty and the pig enjoys it * — Никогда не деритесь со свиньями. Вы все измажетесь в грязи, но только свиньям это ещё и понравится (англ.). .

Народная мудрость

Лучший флейм и лучший троллинг — те, что не состоялись. И начиная рассказывать эту историю, я сразу же дам совет желающему развязать войну: купите пивасика и чипсиков (Если позволяют доходы, то Glenmorangie и сигар) и проведите этот вечер рядом с телевизором (у камина). Но если вы уж решили заняться этим, то сделайте свои шаги максимально осмысленными и минимизируйте потери.

Начинать сетевой флейм, троллить кого-то можно из следующих соображений: во-первых, развлечься.
Во-вторых, узнать что-то новое. Так, на удивление, бывает: американцы, затевая космическую программу, придумали по ходу массу полезных вещей — от тефлона до фломастеров. Иногда такие приобретения становятся гораздо полезнее, чем достижение главной цели. В-третьих, отточить своё остроумие и, наконец, записать какие-то свои старые шутки, пока они не выветрились из головы. Никогда, слышите, никогда не занимайтесь сетевым флеймом, чтобы просветить народы, убедить вашего собеседника в чём-то и вообще сделать мир добрее и чище. Если вам больше тринадцати лет, и у вас в голове такие мысли, то вы человек конченный. Мне с вами говорить не о чем, вы будете проклятием семьи и друзей, пока они, наконец, не решатся вывезти вас в лес и утопить в болоте.

Отличие флейма от реальной жизни и спора за общим столом в том, что налицо минимизация увечий. Правда, приклеившееся обидное слово или эпизод может потом причинять нравственные страдания долгие годы, как женщине, оборонившей фразу: «В СССР секса нет». К тому же спор может продолжаться несколько дней, а не заканчивается в тот момент, когда гости вызывают такси. Ещё одно обстоятельство: Сеть сохраняет всё, и на Страшном суде вам держать ответ согласно кэшу Яндекса. Ещё один фактор, который подарили нам именно социальные сети: паузу перед ответом, возможность сверится с Википедией. Рассудительный человек может, тем самым, заняться экспресс-самообразованием. Да, это знание непрочно, но в другом случае оно вовсе не возникло бы.

Наконец, есть ещё один важный момент: вам повезёт с собеседником, вас ждёт эмоциональная разрядка, когда заведомо непоссорящиеся люди подкалывают друг друга, что-то вроде боя подушками.

Лет двадцать назад мы только осваивали искусство троллинга и все были помоложе. Кто-то мне говорил: «Зато и сейчас глаза слепит — Ан гард, батман, туше, альт!» Нет, теперь это будто выбежать на улицу со шпагой и удивлённо глядеть, как все вокруг вынимают стволы. В пору начала Живого Журнала, который сохранял всё, была иная эстетика. А тут через неделю всё будет смыто временем. Бегать со шпагой — всё равно, что стать буддийским монахом и терпеливо складывать мандалу, которую ветер сметёт через семь дней.

И поэтому я дам несколько советов людям, собирающимся воевать с кем-то в социальных сетях.

Вам нельзя переводить весёлый сетевой троллинг в глупое выяснение отношений на кулаках или шпильках. Это всё равно как вырезать из газеты «Комсомольская правда» ордена, нацепить их на грудь и пойти умирать за бумажные награды. Всякое предложение расквасить друг другу носы отметайте. Лучше честно сказать, что вам, как эстету, это совершенно не интересно, и если ваш оппонент так уж жаждет мышечной активности, то пусть купит себе грушу и приклеит к ней ваш юзернейм.

Выберите себе тему. Они бывают разные, и в них работают разные стратегии.

а) Политические темы (сюда можно отнести и историю, военную историю, происхождение народов и прочий антисемитизм). То, что там происходит, давно описано великим писателем Лесковым: «Мы во всю мочь спорили, очень сильно напирая на то, что у немцев железная воля, а у нас её нет — и что потому нам, слабовольным людям, с немцами опасно спорить — и едва ли можно справиться. Словом, мы вели спор, самый в наше время обыкновенный и, признаться сказать, довольно скучный, но неотвязный» * — Лесков Н. Железная воля // Лесков Н. Рассказы и повести. – М.: Художественная литература, 1981. С. 217. .

б) «Научные темы» (к ним относятся и кажущиеся нелепыми с точки зрения обыденного сознания явления — типа эффекта Монти-Холла, и разговоры о непознанном — были ли американцы на Луне, трагическая судьба группы Дятлова и прочее). Классический пример — задача о самолёте на транспортёре. Для тех счастливцев, которые её не помнят, она формулировалась так: «На взлётно-посадочной полосе, представляющей собой ленту транспортёра (конвейера), находится самолет. Самолёт движется в одну сторону, конвейер в противоположную, причём скорости вращения шасси и конвейера равны. Сможет ли самолёт взлететь?» Некоторые свидетели утверждают, что задача появилась ещё в конце прошлого века.

Дело в том, что эти задачи возбуждают самолюбие людей, получивших когда-то техническое образование, а потом ставших риэлторами и сейлз-менеджерами. Признаться в том, что они не понимают физики, для них равнозначна признанию, что пять, десять, а то и тридцать лет, они убили неизвестно на что. Между тем, такое признание отнюдь не позорно. Многие люди всю жизнь пускают коту под хвост, и единственным оправданием их существования становится то, что они передали соль в вагоне-ресторане скорого поезда Москва-Пермь. Это совершенно нормально, мы все такие.

У Толстого есть знаменитое место в «Войне и мире», где он рассуждает об объяснениях причин всего на свете на примере паровоза. Вот оно: «Идёт паровоз. Спрашивается, отчего он движется? Мужик говорит: это чёрт движет его. Другой говорит, что паровоз идёт оттого, что в нём движутся колеса. Третий утверждает, что причина движения заключается в дыме, относимом ветром. Мужик неопровержим. Для того чтобы его опровергнуть, надо, чтобы кто-нибудь доказал ему, что нет чёрта, или чтобы другой мужик объяснил, что не чёрт, а немец движет паровоз. Только тогда из противоречий они увидят, что они оба не правы. Но тот, который говорит, что причина есть движение колес, сам себя опровергает, ибо, если он вступил на почву анализа, он должен идти дальше и дальше: он должен объяснить причину движения колёс. И до тех пор, пока он не придёт к последней причине движения паровоза, к сжатому в паровике пару, он не будет иметь права остановиться в отыскивании причины. Тот же, который объяснял движение паровоза относимым назад дымом, заметив, что объяснение о колесах не даёт причины, взял первый попавшийся признак и, с своей стороны, выдал его за причину. Единственное понятие, которое может объяснить движение паровоза, есть понятие силы, равной видимому движению» * — Толстой Л. Война и мир // Полное собрание сочинений в 90 т. Том 12. — М.: Государственное издательство «Художественная литература», 1940. С. 303–304. . Это, кстати, очень интересный пример, того, как разворачиваются в Сети все обсуждения — идёт ли речь о Сталине, Второй мировой войне, здравоохранении или о свином гриппе. Система доказательств предоставляется примерно такая же, что и в случае с паровозом.

Однако сетевой флейм — штука особая. Как писал знаменитый физиолог Сеченов в своей книге «Рефлексы головного мозга»: «Улыбается ли ребенок при виде новой игрушки, смеется ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге, дрожит ли девушка при мысли о первом свидании, всегда конечным итогом мысли является одно — мышечное движение» * — Коштоянц Х. Сеченов. – М.: Молодая гвардия, 1945. С. 14. , — цитата эта более известна, чем все остальные труды Сеченова. Чему бы ни был посвящён сетевой флейм: Катыни или праву на огнестрельное оружие, автомобильной промышленности или уголовному законодательству, конечным итогом мысли является одно — выяснение того, кто из собеседников лучше. (Знаменитую цитату из писателя Пелевина по этому поводу мы опускаем из-за недостатка места).

в) Разговоры этического порядка (о поведении человека в обществе и отношениях между людьми). А вот тут примером может служить мгновенно возникающий костёр флейма при появлении у человека пред глазами фразы: «Я эффектная блондинка, и очевидно, что мой муж должен зарабатывать не меньше, чем $20 000 в месяц».

г) Всё прочее.

Теперь имеет смысл поговорить о выборе противника в этой войне, но это уж в следующий раз.