По понятным, но неверным причинам писателей-фантастов путают с футурологами. Полезность последних неочевидна, как, впрочем, и первых.

По этому поводу есть интересная история, связанная не с предсказанием события, а с предсказанием стиля.

В СССР была чрезвычайно развитая фантастика. Впрочем, фантасты (и не только отечественные) всё время говорили, что они живут в гетто с воротами и будкой идеологического надзирателя. Их не пускают на широкий простор литературы, а то они бы уж развернулись. Об этом написано много, желающие оттоптались на теме лет двадцать назад, но я именно о предсказаниях.

Ничего, в том числе гибели СССР, своего «выхода из гетто», появления Интернета, да и остального, советская фантастика предсказать не смогла. Потому что блюдечко с бегающим по нему наливным яблочком — не предсказание телевидения, а ковёр-самолёт — не предсказание самолёта.
Я о другом — о предчувствии нового стиля.

История с перевариванием Интернета внутри отечественной фантастики — очень хороший пример, оттого что это действительно была новая реальность. И вот, казалось бы, целая отрасль литературы, со своим сплочённым кругом писателей, учеников писателей и не менее сплочённым кругом читателей, с традициями фронды и, не побоюсь этих слов, философской традицией встретила Интернет и... Да никак она его не встретила.

Среди произведений, которые упоминаются в этой связи — «Сеть» Александра Щёголева и Александра Тюрина — там много протокольного косноязычия: «...Забавно. Изначально Сеть создавалась всего лишь как система централизованного сбора и обработки информации. Затем были разработаны глобальные модели для изучения экономической ситуации. Но поскольку, на взгляд хозяйственных руководителей, они достаточно верно отражали реальные процессы, было решено на их основе создавать советующие системы, названные впоследствии дублёрами. Далее этот принцип распространился и на другие сферы нашей деятельности. Таким образом, появилась глобальная советующая система, состоящая из множества взаимосвязанных дублёров. Этой системе никоим образом не придавались функции управления экономикой! Боже упаси! Результаты диалога с ней должны были участвовать в выработке решений только как рекомендации. Но система по своей внутренней структуре недвусмысленно ориентирована на полноценное управление. И как только люди начинают доверять её рекомендациям, она незаметно превращается в систему централизованного руководства экономикой со всеми вытекающими отсюда последствиями (см. результаты работы Комиссии). Как ни печально, но именно это и произошло. Произошло с железной неизбежностью (см. записи о компьютерном культе)».
Читать это невозможно, да и дело не в именно этой книге.

Эта самая литературная в мире фантастика не угадала ни возвращения со звёзд, ни изменившегося спроса в литературе

Есть пример куда более странный.

Был такой писатель Еремей Парнов с непростым отчеством Иудович. Отчество ему много раз предлагали поменять, но он от своего папы не отказался, что ничего кроме уважения не вызывает.

Парнов был химиком, кандидатом наук и опубликовал положенное количество научных работ. Написал он несколько популярных книжек, четыре биографии в серии «Пламенные революционеры» (в которую писали чуть не все интеллектуалы — от Окуджавы до Аксёнова), и сочинил довольно много фантастики в соавторстве с Михаилом Емцевым.

Но тут была тонкость — авторы стали чрезвычайно популярными вне фантастического круга благодаря трилогии, по которой сняли фильм «Ларец Марии Медичи». А там — тамплиеры, факелы, немного магии и всё остальное, что так завораживает простого человека.

Потом Парнов написал даже целую книжку с захватывающим названием «Трон Люцифера».

Книжка эта оказалась на несколько лет справочником по всем оккультным вопросам, хотя Парнов, как и было положено, эти практики поносил почём зря. Так бывает — сатирические книги Лео Таксиля «Забавная Библия» и «Забавное Евангелие» были у нас источником библейских сюжетов, потому как сюжеты эти взять было больше неоткуда.

И вот Парнов был человеком, у которого в конце восьмидесятых годов оказался на руках полный набор карт — он знал материал, он был известен, он мог бы стать советским Деном Брауном (да, это сомнительная кадровая позиция — но тут уж как споёшь, можно ведь сделать ставку на стиль, ведь недаром советская фантастика гордилась именно своей литературной составляющей).

Но ничего не вышло.

Эта самая литературная в мире фантастика не угадала ни возвращения со звёзд, ни изменившегося спроса в литературе.

Когда фантасты выглянули из гетто, они обнаружили, мало того, что будка охраны обветшала, а ворота давно упали, но оказалось, что в большом мире фантастическое давно в ходу, монополии на него ни у кого нет, а литература проросла сама собой в других местах

Итак, среди прочего, Еремей Парнов написал роман про Интернет, который назывался «Бог паутины».

Это текст путанный, и я расскажу его вкратце — для тех, кому лень разбираться с подробностями прошлого.

Действие происходит в середине девяностых годов.

Там есть несколько сюжетных линий — московские хакеры, которым село на хвост ГРУ, еврейский человек, получивший грант на определение точной даты Исхода и следователь, который обнаружил место жертвоприношения и трупы со странной дыркой в голове. Хакеры (то, как они понимаются автором) в основном заняты перепродажей материнских плат, следователь курсирует между Институтом мозга и загадочной лабораторией в Салтыковке, а еврейский человек беседует с разными людьми то о тайнах фараонов, то о Фестском диске.

Он в итоге погибает (а его спутников убивают Неизвестно Кто), следователь запутывается в деле, потому что дырок наделали Неизвестно Зачем, а в Москве происходят всякие чудеса в булгаковском духе (Непонятно к Чему) — то певица на эстраде распадается на части, то оживает призрак большевика Цурюпы и плюёт на могилу Сталина — благо они там рядом.

Что, мало плохих романов? Нет, плохих романов много, и я говорю об этом не с точки зрения его уникальности (хотя, по мне, так он уникально плох).

Дело тут вот в чём — в этом тексте есть всё, что пользовалось ажиотажным спросом в массовой культуре последнюю четверть века, когда открылись шлюзы художественной цензуры.

Тут есть Магические Артефакты Прошлых Веков — это такие штуки, которые читателю как бы известны («Нашли череп коня Вещего Олега!» — «А, да, слышала»), но при этом обычный человек имеет смутное представление об этих предметах. Меж тем, они двигают историю и дают необыкновенную силу.

Тут есть Секретная Советская Лаборатория. А это место, откуда проистекают любые рукотворные чудеса, что-то вроде логова современных алхимиков — там ведь изобрели таблетки для похудения, зомбирующие генераторы и универсальные растворители, которые не понятно теперь, в чём хранить.

Тут есть Тайные Общества — как же без них.

Тут есть Опасная Паутина — такой обожествлённый Интернет, из которого (подразумевается) как всё полезет, и тут уж Архангел не успеет вострубить.

Но беда в том, что весь этот джентльменский набор навален в кучи, как смёрзшися мартовский снег, проклятие дворников.

И говорят об этой Паутине совершенно нечеловеческим языком: «Для подачи русских текстов они, вместо коммуникационного стандарта КО 18 (так там написано — прим. автора), прибегли к Windows-кодировке СР 1251, — не преминул блеснуть Ларионов, краем глаза заглянув в раскрытую папку с бумагами. Имидж создаётся именно на таких, казалось бы, никому не нужных мелочах. — Я бы на их месте держал текст в обеих кодировках или поставил скрипт, конвертирующий Windows и UNIX в русском варианте по ходу просмотра страниц, — добавил он, дав понять, что владеет техникой не хуже профессионального хакера».

Дал понять, значит.

Нет тут ни бога, ни паутины, вот что я скажу.

Роман этот, между прочим, был написан в 1997 году.

А в двадцатилетней давности попытках описать Сеть, мы имеем дело с косноязычием типовой советской фантастики

Уже существовал не только «Омон Ра», не только «Затворник и Шестипалый».

Да что там — уже был напечатан «Чапаев и Пустота».

Когда фантасты выглянули из гетто, они обнаружили, мало того, что будка охраны обветшала, а ворота давно упали, но оказалось, что в большом мире фантастическое давно в ходу, монополии на него ни у кого нет, а литература проросла сама собой в других местах.

А в двадцатилетней давности попытках описать Сеть, мы имеем дело с косноязычием типовой советской фантастики.

И, оказывается, что фантастика не сумела предсказать саму себя — не в том смысле, что не предугадала Интернет, а в том, что у неё не оказалось инструментов для его описания.

То есть, от целого направления отечественной литературы с десятками знаменитых имён можно было ожидать нестыдного текста про Интернет. Меж тем он не только не опередил появления Всемирной паутины, но и не описал её, когда она уже оплела всё вокруг.

Да и ладно.