С моей точки зрения, премия «Московский счет» не столько открывает новые имена, сколько легитимизирует, подтверждает некий табель о рангах, иерархию, которая сложилась в поэтической среде. Показательно, что в этом году премию-дебют получила очень зрелый поэт Ирина Котова, неоднократно публиковавшаяся в толстых журналах, выступавшая со своими стихами в Венеции.

Замечательно, что награду дают признанным, любимым поэтам. Но я бы хотела для этой премии больше открытий, неожиданностей. Однако при существующем способе голосования это практически невозможно, мы получаем средне-взвешенное.

Михаила Айзенберга я помню еще в антологиях конца 80-х годов, где вдруг начала появляться неподцензурная поэзия. Потом я его больше знал, конечно, как критика. Стихотворения Айзенберга, с одной стороны, написаны в классических формах, а с другой — в них есть внутреннее напряжение, взрыв и переворот. Благодаря лиризму его поэзия почти достигла ясности Георгия Иванова.

Считаю, что Михаил Айзенберг с каждой новой книгой пишет все лучше и лучше. Это интересный феномен. Люди обычно достигают каких-то вершин и застывают. Мне очень нравятся его последние стихи.

Как я узнал об Айзенберге? О нем все говорили... Потом он для меня продолжился не стихами, а эссе о поэзии. Меня это поразило. Через круг 70-80-х годов я вышел на него. И это был альманах «Личное дело», из которого я много помнил наизусть. Сейчас Михаил Натанович для многих молодых поэтов — свет в окне. На него ориентируются даже те, кто не отдает себе в этом отчет. У меня про Айзенберга есть стихотворение «козьма прутков revisited»:

ты поэт и славный малый,
но по будням — скучный клерк.
разве это завещали
рубинштейн и айзенберг?
если водки не хватает -
наливай скорей портвейн!
вон на лавке разливают
айзенберг и рубинштейн!
дух везде, скотина, дышит.
даже в чистый, блин, четверг:
почитай, как славно пишут
рубинштейн и айзенберг!
если в ухо ветер дует,
если свет в глазу померк —
посмотри, как маршируют
айзенштейн и рубинберг!

Подводная лодка — опаснейший хищник, выплывающий из глубины океана в самом неожиданном месте. Но еще и предмет охоты, как Моби Дик. Так и книга Иры Котовой. С одной стороны, она охотится за впечатлением читателя и торпедирует его, не оставляя ни малейшего шанса. С другой, этот кит, одинокий и прекрасный, нуждается в нас.

С Михаилом Натановичем я познакомилась в начале 90-х, когда мы готовили альманах «Понедельник» в издательстве Руслана Элинина. А потом много раз он выступал у нас в клубе. Стихи Айзенберга проверены временем, созвучны с настоящим, они отзываются в душе. За этим автором интересно следить. Я считаю, что два года подряд он заслуженно получает премию, которая определяется внутри профессионального сообщества.

Книга Ирины Котовой называется «Подводная лодка», она выстроена концептуально. В книге пять разделов-«отсеков»: «кают-компания», «медпункт» и т.д. За это отдельное спасибо надо сказать Ирине Ермаковой, которая помогла с выстраиванием композиции. Подводная лодка у Котовой — это метафора жизни: от жизни никуда не деться, её нужно жить, несмотря на внутренние и внешние обстоятельства. В книге собраны стихи, написанные за пять лет. До сборника Ирина больше десяти лет молчала. Сейчас её поэтика меняется. В этой трансформации не последнюю роль сыграл выход книги, который «освободил» автора, позволил ему двигаться дальше. И хотя Малая премия — награда за дебютную книгу, Ирина Котова, безусловно, состоявшийся автор, который не спешил и терпеливо ждал своего времени.

Если в списке есть книга Айзенберга, то страшно велико искушение отметить ее как лучшую. Для меня эта поэзия совершенно безупречная, лаконичная, сдержанная, в лучших традициях поэтики моих любимых Владислава Ходасевича, Георгия Иванова. Но дело даже не в традиции, а в ясности высказывания и в удивительном соответствии сегодняшнему драматическому контексту. Айзенберг с годами не упускает совпадения общего переживания с собственным, переживания возраста — каких-то потерь и приобретений. И вся эта концентрация смысла явлена в очень понятной и всегда читаемой форме.
Одно из любимых его стихотворений:

Какая двинулась орда
из тех, что не туда попали
или попали не сюда.
Здесь явь и сон проходят в паре.
Не так печально, господа.

Уходит радости сестра,
смешные делая гримасы,
и подозрительно пестра
большая очередь у кассы.

Стоят толпой; заходят с фланга.
А ты в летах
А ты в тисках
А ты на лестнице в носках,
и нет ни паспорта, ни бланка.