18+
02.06.2016 Тексты / Рецензии

​Маленький магазинчик Стивена

Текст: Сергей Морозов

Обложка предоставлена ИД «АСТ»

Недавно вышел свежий сборник рассказов Стивена Кинга «Лавка дурных снов».

Кинг С. Лавка дурных снов./ Пер. с англ.: Т. Покидаевой, С. Алукард, И. Моничева, В. Вебера, Н. Сидемон-Эристави. — М.: АСТ, 2016. — 608 с.

Первая небольшая подборка рассказов Кинга появилась у нас почти 30 лет назад. Сейчас в это трудно поверить: книжка вышла в издательстве «Молодая гвардия». На то были веские причины: Кинг боролся с подымающим голову империализмом (даже фашизмом), проповедовал антивоенные настроения, вскрывал язвы капиталистического общества, демонстрировал его бездуховность.

Как ни странно, с тех пор мало что изменилось. Кинг остался верен себе. Он все еще пишет страшные сказки об обществе и человеке, не отступая от кредо, изложенного в предисловии к своему первому сборнику рассказов «Ночная смена»: «Настоящие ужасы, в которые мы верим, из разряда того, о чем писали Достоевский, Олби и Макдональд. Это ненависть, отчуждение, старение без любви, вступление в непонятный и враждебный мир неуверенной походкой юноши». Картонные ужасы массовой литературы для Кинга, как и сорок лет назад, остаются аллегорией реальных страхов и фобий.

Искренность кинговской интонации, глубину затрагиваемой им проблематики чувствовали даже в СССР. Появление его книг в «толстых» литературных журналах «Иностранная литература», «Звезда», свидетельствовало об отношении к нему как к серьезному прозаику.

С другой стороны, Кинг всегда стоял особняком по отношению к высоколобой литературе, исповедуя убеждение, «что самое главное в прозе это история», что «именно она доминирует над всеми аспектами литературного мастерства».

Каждый новый сборник малой прозы Кинга — это не просто собрание историй для желающих скоротать время, а еще один вклад в великую миссию популяризации рассказа

Многолетняя преданность Кинга жанру рассказа подтверждает эти слова на практике. В какой-то степени его можно назвать настоящим рыцарем рассказа, который не только защищает этот вечно немодный жанр, но и пропагандирует его. Каждый новый сборник малой прозы Кинга — это не просто собрание историй для желающих скоротать время, а еще один вклад в великую миссию популяризации рассказа, аргумент в его защиту, адресованный читателям, издателям и писателям.

«Рассказ — это трудная и опасная литературная форма» — предупреждал Кинг в предисловии к сборнику 1993 года «Ночные кошмары и сновидения».

«Рассказ — это футбольный или баскетбольный матч. Ты соревнуешься не только с командой соперников, но и со временем <...> Промахи и ошибки, которые можно не заметить в большом романе, в коротком рассказе сразу режут глаз», — пишет он в последнем сборнике «Лавка дурных снов».

Все это правда. И этот момент состязательности, многолетний мастер-класс рассказа, который Кинг проводит в каждом своем сборнике, заставляет следить за его книгами с неослабевающим интересом. Выдержит ли сам Кинг в затянувшемся соревновании, сможет ли вновь совершить прыжок веры от замысла к реальности, который, по его словам, становится выполнить все труднее и труднее? И пусть нет молодых, способных покуситься на чемпионский титул, сердце все равно замирает — вдруг осечка?

Кинг теперь не столько бичует и разоблачает, сколько отстраненно фиксирует рутинность зла

«Лавка дурных снов» отличается от предыдущих сборников меньшей склонностью к аллегориям. В ней больше реализма, больше размышления над обыденностью ужаса. Здесь нет шедевров вроде «Поле боя» или «Карниза», которые ошеломили тогда, в молодогвардейском издании. Перед читателем умело сделанная книга опытного литературного бойца, который не обладает былой быстротой и силой удара, но отлично разбирается в тактике, знает свои слабые места и понимает, что времена изменились. «Лавка дурных снов» — плод многолетнего литературного опыта. Виртуозность в ней соседствует с небрежностью, которую может себе позволить только мастер.

И все же Кинг теперь не столько бичует и разоблачает, сколько отстраненно фиксирует рутинность зла, присутствующего в современной действительности («В этом автобусе — другой мир», «Некрологи», «Моральные принципы»). Место зловещей неведомой силы окончательно занял черт-джентльмен из «Братьев Карамазовых», нечто ужасно пошлое и привычное.

Какие-то вещи из сборника выглядят как анекдоты, рассказанные около ночного костра или в дороге («Дюна», «Пьяные фейерверки»). Ряд рассказов отличается незамысловатостью, обыденностью происходящего. Ужас таится во вполне обычных вещах: рядовой поездке в магазин («Гармония премиум»), дорожной разборке столкнувшихся друг с другом водителей («Бэтмен и Робин вступают в перебранку»), проходной колонке «Некрологи» для интернет-сайта («Некрологи»), в искренней любви к дорогому тебе человеку («Нездоровье»). Иногда то, что кажется злом, им и является («Смерть»).

Ирония, горькая усмешка старика, наблюдающего за тем, как мир мчится на всех парах в ад по дороге благих намерений, банальных страстей и искренних чувств, пронизывает весь сборник.

Даже в таком выполненном в старом духе рассказе, как «Миля 81», открывающем «Лавку дурных слов», ирония доминирует над ужасом, юмор над излишней серьезностью. В итоге вместо самоповтора на тему романа «Кристина», читатель получает, с одной стороны, откровенное подтрунивание над обывательским любопытством и бездумной готовностью прийти на помощь, с другой — гимн детской непосредственности (дети, в отличие от взрослых, воспринимают происходящее адекватно).

«Лавка дурных снов» больше напоминает тренажерный зал, в котором старый боксер делится маленькими хитростями и секретами мастерства

Несколько рассказов из «Лавки дурных снов» посвящены традиционной для русской классической литературы теме маленького человека. Особой мрачностью отличается рассказ «Герман Вук еще жив», позволяющий заглянуть в безрадостный мир «рядового американца», в котором единственное лекарство от серости будней и жизни, лишенной перспектив — смерть. «Парад потрепанных дураков, марширующих в будущее <...> Они станут покупать продукты, рекламируемые по телевизору, и залезут в долги по кредитным картам <...> А жизнь напоминает заржавевший колпак от колеса, который валяется в кювете у дороги».

В другом рассказе «Билли «Блокада», только убийство и насилие, к которым прибегает герой — «сирота, выросший в приюте, который, вероятно, представлял собой филиал ада на земле», способны помочь преодолеть ему социальную несправедливость и проявить свой талант.

И все-таки: «Я же вижу юмор во всем». В рассказе «Пьяные фейерверки» Кинг показывает, что существование маленького человека не стоит видеть исключительно в мрачных тонах. Патриотизм, алкоголизм, классовая ненависть и стремление выпендриться — взрывоопасная смесь. Но если к ней добавить чистое и искреннее стремление зрелого мужика порадовать маму, то в итоге получится рассказ из жизни американских чудиков, в котором фейерверк человеческих страстей приобретает юмористический оттенок.

В предисловии к сборнику Кинг пытается представить себя торговцем, предлагающим своим покупателям причудливые товары. Образ не самый удачный, потому что «Лавка дурных снов» больше напоминает тренажерный зал, в котором старый боксер делится маленькими хитростями и секретами мастерства, перемежая свой рассказ разного рода историями.

Но раз автору угодна лавка, то пусть будет лавка. Здорово, что она работает, и Кинг по-прежнему ведет бойкую торговлю. У него чертовски хороший магазин. В такие места заходишь не только приобрести что-нибудь, но и потому что приятно поболтать с хозяином о жизни и литературе. Будет жаль, если этот магазинчик когда-нибудь закроется.

Другие материалы автора

Сергей Морозов

​Оправдание религии

Сергей Морозов

​Литература для телезрителей

Сергей Морозов

​Страшно жить!

Сергей Морозов

​Реферат эпохи