Только что на премии «Будущее время», где соревнуются авторы фантастических рассказов, объявили победителя. Им стала Елена Клещенко с текстом «Веревка повешенного», а в коротком списке был ещё Андрей Столяров и несколько других имён, известных внутри фэндома. Что послужило моим добрым друзьям поводом сказать: «Наконец-то „олдскульные“ фантасты взяли реванш». Для меня же хорошая возможность сформулировать свои соображения и в связи с премией, и о фантастическом рассказе вообще.

«Будущее время» — премия небедная, спонсируемая АФК «Система», и может себе позволить не только внушительный премиальный фонд (понятная мотивация для автора написать текст на заданную тему и в срок), но, что самое главное, работу ридеров-читчиков.

Премии вообще дело очень хорошее. Никакого другого способа привлечь внимание публики к текстам (кроме авторитетных для читателя рецензентов) я не вижу. В любых премиях, кстати, читателю важен не столько победитель (при всём к нему уважении), а именно короткий список, как повод для чтения. Сейчас окончился второй сезон, и, конечно, надо бы дождаться третьего, чтобы более весомо говорить о том, что её лицо сформировалось и установились традиции, но жизнь наша быстротечна, и Бог разберёт, что случится с нами через год.

Я был на церемонии, и обнаружил очень интересную публику. Множество красивых женщин моложе тридцати. (Это сейчас считается «молоденькими девушками»), при этом они были дорого и хорошо одеты. То есть своего рода антитеза нетрезвой фантастической тусовке обычного образца.

Мне стали говорить, что премия превратилась в светское мероприятие, и эти люди, может, вовсе ничего не читают. Но и дурнопахнущие выпившие люди тоже могут ничего не читать. Я помню конвенты прежних времён, где тоже присуждали массу премий за лучшее в минувшем году. Понемногу это превратилось в аналог собачьей выставки, с той девальвацией наград, при которой никто не уходил без медали. Но важнее, что общее голосование преобразилось в выбор не текстов, а фамилий. Нет, красотки в вечерних платьях всё же более любы моему глазу.

Сейчас на пике спроса фантастическая литература, построенная на волшебной сказке с узнаваемыми гномами и эльфами

Во-первых, интерес в том, что премиальное движение вокруг фантастики получилось не в результате революции в фэндоме, чего при мне как раз боялись старички, а на новом месте. Давно существует премия «Новые горизонты» (с почти нулевым бюджетом, но очень интересная), возникло это «Будущее время», и проросли они где-то в стороне от компостной кучи.

Во-вторых, премии очень интересны, с точки зрения механизма оценки произведения. Посади в жюри молодых геймеров — результат будет один, посади людей старой закалки, с априорным уважением к толстым литературным журналам, и увидим результат «Новых горизонтов», а набери любителей романов про попаданцев — выйдет известно что. Лучше взять самих попаданцев, но непонятно, где найти настоящих. «Будущее время» устроено таким образом, что рассказы в анонимной форме читаются ридерами, и только затем включается жюри. Оно делает свой выбор из длинного списка, определяя короткий, а потом, автоматически, победителя. Рассказы, нарушившие анонимность, должны, по идее дисквалифицироваться.

Эта идея мне, честно говоря, не до конца понятна. Представим себе, устраивается такой конкурс в настоящей сказочной реальности, где участвуют Вениамин Каверин, Андрей Платонов, Михаил Шолохов и Алексей Толстой. Можно ли говорить об анонимности в таком случае, если даже они скрыты под псевдонимами или номерами? Что делать с автором, который сам по себе обладает яркой индивидуальной манерой? Допустим, он написал прекрасный рассказ, но имеет несмываемыми родовыми пятнами стиля. По логике его должны гнать взашей, а обезличенный текст логично пройдёт дальше. Да и в реальности — можно ли говорить об анонимности людей, что всю жизнь занимались написанием текстов?

В-третьих, если в прошлом году темой было «Бессмертие», то в этом «Дополненная личность». Со сцены я слышал закономерные сетования на то, что все (почти все) пишут про чипы, вживлённые в тело — правда, в одном из рассказов это был целый гвоздь, вбитый в голову, будто в сорокинском романе. Тут налицо (каламбур неволен) особенность восприятия фантастики как «будущего», зафиксированная в названии. В рассказах-финалистах были ещё разъёмы для интерфейсов по всему телу, интеллектуальные ассистенты — «алис» и «сири» будущего, системы контроля поведения и лингвистические эксперименты — в общем, много всего. Сейчас на пике спроса фантастическая литература, построенная на волшебной сказке с узнаваемыми гномами и эльфами, или литература дополненной исторической реальности, но тут мы имеем дело с попыткой работы именно с «научной фантастикой», как она есть.

Есть и другой интересный вопрос: велика ли читательская аудитория именно у научной фантастики? Где она будет жить, на страницах каких журналов? Много ли мест, где можно напечатать научно-фантастический рассказ, кроме как в братских могилах сборников? Кстати, победитель этого года — вполне успешный сотрудник журнала «Химия и жизнь» с давней традицией таких публикаций. Но много ли вовне спроса на текст, построенный именно на физическом (или химическом, биологическом, etc) парадоксе? Как создать воздушный пузырь для пытливых, что смогут играть в научную фантастику, окружённую литературой спроса? Что ещё интересно, авторы, попавшие в короткий список, имеют приличные научные специальности, наверняка и в длинном списке таких было много. Сохранение этой «научности» без потери чувства языка и стиля — как раз и есть самое трудное в современной фантастике. Реальность чем дальше, тем больше тяготеет к мистике, и читатель, раздражаясь от сложного, голосует рублём за понятное и простое.

Никаких ответов у меня нет, но не для таких ли вопросов и нужны эти конкурсы с премиями?