18+
20.03.2017 Тексты / Авторская колонка

​Разводка

Беседовала Владимир Березин

Фотография: из архива автора

Писатель-пешеход Владимир Березин о глокой куздре русской интеллигенции.

Слова
у нас
до важного самого
в привычку входят,
ветшают, как платье * — Маяковский В. Владимир Ильич Ленин // Собрание сочинений в 13 т. Т. 6. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958. С. 265.

Владимир Маяковский, «Владимир Ильич Ленин»

Есть известная проблема вчиток и вписок, равно как записей и выписок: человек постоянно додумывает какие-то цитаты. Когда вспоминают о столкновении двух народов — народа верхнего и народа нижнего, часто вспоминают о разводке пилы. В русской литературе, как-то давно рассуждал я, есть две знаменитые сцены с пилкой дров — в романе Солженицына и в рассказе Шаламова. В одном из колымских рассказов, как мне казалось, есть гениальный диалог, который кончается словами: «Я полагаю, что настоящий интеллигентный человек должен уметь развести пилу». Я думал, что в солженицынском романе герои, которые говорят, будто ряженые бояре на сцене, повторяют эту фразу. И так всё это чудно складывалось, так сходилось.

Слава Богу, я никуда не лез с этим наблюдением.

Подлинный диалог у Шаламова звучит так:

«— А ты умеешь точить пилу? — это я Орлову.

— Я думаю, каждый человек, имеющий высшее образование, может точить поперечную пилу» * — Шаламов В. Тридцать восьмой // Собрание сочинений в 6 т. Т. 4. — М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2004. С. 475.
.

А у Солженицына и вовсе: «Каждый из них ощущал своё явное превосходство над другим: Сологдин — потому что знал теоретическую механику, сопромат и много ещё наук, и имел обширный взгляд на общественную жизнь, Спиридон — потому, что все вещи слушались его. Но Сологдин не скрывал своего снисхождения к дворнику, Спиридон же снисхождение к инженеру скрывал.

Даже пройдя середину толстого кряжа, пила нисколько не затиралась, а только шла позвенивая и выфыркивала желтоватые сосновые опилки на комбинезонные брюки тому и другому.

Сологдин рассмеялся:

— Да ты чудесник, Спиридон! Ты обманул меня. Ты пилу вчера наточил и развёл!

Спиридон, довольный, приговорил в такт пиле:

— Жрёт себе, жрёт, мелко жуёт, сама не глотает, другим отдаёт...

И, придавив рукой, отвалил недопиленный чурбак.

— Ничуть я не точил, — повернул он к инженеру пилу брюхом вверх. — Сами зуб смотрите, какой вчера, такой сегодня.

Сологдин наклонился над зубьями и вправду не увидел свежих опилин. Но что-то этот плут с ней сделал» * — Солженицын А. В круге первом // Собрание сочинений в 9 т. Т. 2: — М.: ТЕРРА, 1999. С. 197.
.

Жизнь — жёстче, да. И скучнее.

В этом романе Солженицына, как я уже сказал, беда в ином: там удивительно странно говорят персонажи — каким-то ужасным языком, будто в пьесе Киршона * — Киршон Владимир Михайлович (1902-1938) — советский драматург. Один из секретарей РАПП. Автор пьес «Рельсы гудят» (1927) — о социалистическом строительстве, «Город ветров» (1931) о Бакинской коммуне, «Хлеб» (1931) о новой деревне и «Чудесный сплав» (1934) — о молодых инженерах и учёных. Пьесы канули в безвестность, но неожиданно уцелело стихотворение «Я спросил у ясеня», ставшее песней в фильме «Ирония судьбы, или С лёгким паром». В 1937 году Киршон арестован, а в 1938 — расстрелян как враг народа.
.

Но, так или иначе, Солженицын пытается доказать, что учёные мудрствования — тщетны, а правда на стороне русского мужика. Там своего рода борение между истиной и правдой.

Это непрекращающаяся проповедь — даже у Шукшина есть такой рассказ.

Но всё начинается с Михайловского: «Всякий раз, как мне приходит в голову слово „правда“, я не могу не восхищаться его поразительною внутреннею красотою. Такого слова нет, кажется, ни в одном европейским языке» — «только по-русски истина и справедливость называются одним и тем же словом и как бы сливаются в одно великое целое» * — Михайловский Н. Полное собрание сочинений, т. I, предисловие к третьему изданию. — СПб.: Книгоиздательство «Русское богатство». Типография Н. Н. Клобукова, 1906. V. 3 . С этим, правда, лингвисты начинают спорить, но вот уже пришёл Бердяев со своей программной статьёй, которая открывает легендарный сборник 1909 года «Вехи» — «Философская истина и интеллигентская правда», где «отрыв от действительности (правды-истины) во имя идеала (правды-справедливости) пагубен, без опоры на истину правда-справедливость становится утопичной» * — Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигентская правда // Вехи. М., 1991. С. 30. . Эти фразы толкутся в ступе разговоров об интеллигенции — что вот есть люди, обладающие особой правдой — то это верующий мужик, то человек в очках, похожий на Чехова.

Потом бухгалтер Берлага в разговоре с Бендером подытожил тему того, что можно сделать в интересах правды.

У Лидии Гинзбург есть такой пассаж: «Как ни далека я от добродушия и от того, чтобы радостно выполнять свой долг в качестве скромного работника на ниве народного просвещения, но и в себе я ощущаю невытравленный след интеллигентской самоотречённости (оценивая её критически). Социальное самоотречение — это раскаяние в своих преимуществах. Кающееся дворянство заглаживало первородный грех власти; кающаяся интеллигенция — первородный грех образования. Никакие бедствия, никакой опыт, никакой душевный холод не могут снять до конца этот след» * — Гинзбург Л. Записные книжки. — СПб.: Искусство-СПб, 2002. С. 88.
.

Дело в том, что все разговоры о русской интеллигенции — это разговоры о глокой куздре и бокрах с бокрятами

Как известно, гаспаровские «Записи и выписки» чрезвычайно похожи на посты в социальной сети какого-нибудь умного человека (правда, поди-найди теперь второго Гаспарова). В «Записях и выписках» он пишет: «Было два определения интеллигенции — европейское на слово intelligentsia, „слой общества, воспитанный в расчете на участие в управлении обществом, но за отсутствием вакансий оставшийся со своим образованием не у дел“, — и советское, „прослойка общества, обслуживающая господствующий класс“. Первое, западное, перекликается как раз с русским ощущением, что интеллигенция прежде всего оппозиционна: когда тебе не дают места, на которое ты рассчитывал, ты, естественно, начинаешь дуться. Второе, наоборот, перекликается с европейским ощущением, что интеллигенция (интеллектуалы) — это, прежде всего, носительница духовного, и проч. и проч.» * — Гаспаров М. Примечание историческое // Гаспаров М. Записи и выписки. — М., 2001. С. 91–95. .

А в эпическом романе Варвара в отчаянии кричит Васисуалию Лоханкину, объявившему голодовку, тыча ему в нос бутербродом: «Ешь, негодяй! Интеллигент!»

Там же рассказывается о том, как находят друг друга два интеллигента: «Сд. пр. ком. в. уд. в. н. м. од. ин. хол.», и мигом сообразив, что объявление это означает — «Сдаётся прекрасная комната со всеми удобствами и видом на море одинокому интеллигентному холостяку», Остап подумал: «Сейчас я, кажется, холост. Ещё недавно старгородский загс прислал мне извещение о том, что брак мой с гражданкой Грицацуевой расторгнут по заявлению с её стороны и что мне присваивается добрачная фамилия О. Бендер. Что ж, придется вести добрачную жизнь. Я холост, одинок и интеллигентен. Комната безусловно остаётся за мной». Комнату интеллигенту Бендеру сдаёт интеллигент Лоханкин, выгнанный из пятого класса гимназии, и который «...никогда и нигде не служил. Служба помешала бы ему думать о значении русской интеллигенции, к каковой социальной прослойке он причислял и себя. Таким образом, продолжительные думы Лоханкина сводились к приятной и близкой теме: „Васисуалий Лоханкин и его значение“, „Лоханкин и трагедия русского Либерализма“, „Лоханкин и его роль в русской революции“. Обо всём этом было легко и покойно думать, разгуливая по комнате в фетровых сапожках, купленных на Варварины деньги, и поглядывая на любимый шкаф, где мерцали церковным золотом корешки брокгаузовского энциклопедического словаря. Подолгу стаивал Васисуалий перед шкафом, переводя взоры с корешка на корешок. По ранжиру вытянулись там дивные образцы переплетного искусства: Большая медицинская энциклопедия, «Жизнь животных», пудовый том «Мужчина и женщина», а также «Земля и люди» Элизе Реклю. «Рядом с этой сокровищницей мысли, — неторопливо думал Васисуалий, — делаешься чище, как-то духовно растёшь». Придя к такому заключению, он радостно вздыхал, вытаскивал из-под шкафа «Родину» за 1899 года переплете цвета морской волны с пеной и брызгами, рассматривал картинки англо-бурской войны, объявление неизвестной дамы, под названием: „Вот как я увеличила свой бюст на шесть дюймов“ — и прочие интересные штучки» * — Ильф И, Петров Е. Золотой телёнок // Собрание сочинений в 5 т. Т.2. — М.: Терра, 1996. С. 138. .

...разговоры о судьбах русской интеллигенции так же осмыслены, как споры о том, возможна ли дружба между мужчиной и женщиной

В комментариях к этому роману Юрий Щеглов пытается развести образ интеллигента и самого Васисуалий Лоханкина. Это своего рода ответ на общественное порицание Ильфу и Петрову за то, что они вложили в руки гонителей интеллигенции грозное сатирическое оружие. Щеглов делает это не очень убедительно * — Щеглов Ю. Комментарии к роману «Золотой телёнок» // Ильф И., Петров Е. Золотой телёнок — М.: Панорама, 1995. С. 462-469. . Мыслитель, оставленный женой, как раз настоящий интеллигент — другое дело, что соавторы вовсе не зачинали антиинтеллигентскую кампанию. А вот дальше начинаются всякие неловкие домыслы, выращивание прототипов из белого шума — что-то вроде того, что Васисуалий Лоханкин это Василий Розанов, потому что имена их схожи, и жён зовут одинаково.

Там недаром разговор всё время крутится вокруг правды — сермяжной, посконной, домотканой и кондовой. Берлага, сдав с потрохами Скумбриевича, говорит: «Я это сделал не в интересах истины, а в интересах правды», — и ставит ту самую точку, о которой сказано выше.

Отношение к интеллигенции похоже на поршень — вот она нечто непонятное, сборище телеграфистов, гитара, подвязанная бантом, вот поршень начал движение в другую сторону и интеллигенция — светоч и хранитель духовного начала. Потом поршень движется обратно, и интеллигент это несчастный Васисуалий, что-то уже наполовину разложившееся. Но поршень не прекращает движения, и вот уже академик Лихачёв надеется, что русский (бывший советский) интеллигент спасут Россию. Ну и тому подобное дальше.

Поэтому разговоры о судьбах русской интеллигенции так же осмыслены, как споры о том, возможна ли дружба между мужчиной и женщиной. А ведь спорили — до хрипоты, до драки.

Есть знаменитая фраза про глокую куздру, которую придумал академик Лев Владимирович Щерба * — Щерба Лев Владимирович (1880-1944) — русский лингвист, один из создателей теории фонемы. В 1909 году создал при Петербургском университете лабораторию фонетики. Ввёл понятия отрицательного языкового материала и лингвистического эксперимента. Для многих не-филологов Щерба остался автором фразы «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка». (у одних её повторяющих бокрёнка «куздрячат», у других — «кудрячат», а у третьих — и вовсе «курдячат» — но не в этом дело). Дело в том, что все разговоры о русской интеллигенции — это разговоры о глокой куздре и бокрах с бокрятами.

Глокая куздра — и есть русская интеллигенция. Никто точно не знает, что это за куздра, и зачем она кудрячит загадочную славянскую душу, как будланула она правду с истиной.

Но всяк имеет своё мнение. Смыслы вчитаны. Налицо массовое психотерапевтическое выговаривание.

Все приписывают интеллигенции что-то, а она давно исчезла, как Союз писателей и колхозы.

Собираются круглые столы по её обсуждению, двигается поршень — от осуждения до похвального эпитета. Ан — нет ничего. Слово есть, а <...> нет.

Продолжая лингвистические аналогии — надо сказать, что притчей во языцех стала история про то, что у северных народов есть сотня слов для обозначения снега (на самом деле это не совсем так). В русском же языке для сотни совершенно различных групп людей нашлось одно и то же слово. Интеллигенция — это чеховская бородка, доски сцены, гнутые контуры венских стульев и шелест бутафорских веток над головой. Интеллигенция — это изнасилование гитары в лесу групповым способом, это и то, когда в свободное от формул время, физики выкидывают свои шутки, а лирики в загоне. Интеллигенция — это сельская учительница в исполнении Марецкой, и прости Господи, прослойка.

Нету никакой интеллигенции. Всё это разводка. Нету ничего. Спите. Потом научитесь точить зубцы и регулировать карбюратор у бензопилы.

Другие материалы автора

Владимир Березин

​Правильно положенная карта

Владимир Березин

​Есть на Волге утес

Владимир Березин

​Отопление

Владимир Березин

​Пятак