28 ноября 2012 года в Веллингтоне состоялась премьера фильма «Нежданное путешествие», первого из эпической трилогии Питера Джексона «Хоббит». С тех пор не утихают словесные баталии между поклонниками и разочарованными. У первых и вторых достаточно поводов размахивать флагами, но последние единодушны в одном: лента Питера Джексона — не экранизация книги Джона Рональда Руэла Толкина «Хоббит, или Туда и обратно». И если под интерпретацией подразумевать дословное следование первоисточнику, то они правы. Но повода негодовать нет. Джексон с командой включились в игру, и вместо визуализации истории, написанной проэльфийски настроенным (чего он никогда не скрывал) автором, создали героический гномий эпос, взаимодействующий с книгами Толкина так, как в реальной жизни взаимодействуют мифологии разных народов — в чем-то совпадая дословно, в чем-то противореча друг другу, а в чем-то трактуя одно и то же описание по-разному.

«Хоббит» Дж. Р. Р. Толкина

«В глубокой норе жил-был хоббит» * — Толкин Дж. Р. Р. Хоббит, или Туда и Обратно / Пер. с англ. С. Степанова, М. Каменкович. Коммент. М. Каменкович, В. Каррика. — СПб.: «Терра» — «Азбука», 1995. С. 7. , — так начинается книга. На первых страницах мы знакомимся с самим Бильбо Бэггинсом, его уютными привычками и семейной историей, потом появляется Гэндальф-волшебник и намекает главному герою на скорое приключение. Ужин следующего дня у Бильбо не задаётся: к нему вваливаются гномы и Гэндальф, а утром волшебник выпроваживает за дверь никуда не собиравшегося хоббита. Так, вопреки здравому смыслу, к которому Бильбо привык прислушиваться, он вовлекается в кампанию по возвращению отнятых у гномов сокровищ. В центре повествования хоббит, а не гномы, вероятно, поэтому последние практически на одно лицо: длиннобородые, в смешных капюшонах с кисточками, непредсказуемые, забавные своей высокопарностью и пугающе алчные — хотя у некоторых есть отличительные черты вроде умения разжигать костёр или много есть. Доверять гномам Бильбо так и не научится, поскольку они мрачные, замкнутые, гордые и себе на уме — чего сто́ит одно только выталкивание Бильбо в круг лесных эльфов с тем, чтобы он добыл для всех еды. Впрочем, Бильбо особых поводов доверять тоже не даёт, и Аркенстон, легендарный камень, утаивает отнюдь не из благородных побуждений: он просто очарован им и хочет его присвоить. Всё путешествие движется удачей Бильбо, что ни раз подчёркивается прямыми упоминаниями. Довольно много внимания уделяется эльфам, в финале хоббит торжественно именуется «Другом Эльфов» * — Толкин Дж. Р. Р. Хоббит, или Туда и Обратно / Пер. с англ. С. Степанова, М. Каменкович. Коммент. М. Каменкович, В. Каррика. — СПб.: «Терра» — «Азбука», 1995. С. 298.

, но любовь Бильбо не основывается на их конкретных поступках, скорее, она беспредметна и просто есть. Иными словами, «Хоббит» Толкина рассказывает именно о хоббите, прекрасных эльфах и гномах, один из которых, кажется, понял в конце концов, что сокровища — не самая важная часть жизни.

Трактовка Питера Джексона

Первым делом кинорежиссер наделяет каждого гнома индивидуальностью и убирает сказочные элементы вроде цветных капюшонов с кисточками. Теперь у зрителя нет повода смеяться над велеречивостью гномов: между собой они говорят обычным языком, исключения крайне редки и оправданы. Вместо восхищения Бильбо песнями и красотой эльфов, как было в книге, — грубоватые шуточки гномов над ними. Сама атмосфера становится вещественной, чувственной, реалистичной: пиры, битвы, любование воинской доблестью и взаимовыручкой на поле боя, обида на эльфов за оставление в беде, ощущение гномьего сообщества как замкнутого на себе — со сказаниями, историей и только гномам понятными приметами. Оживает умерший в приложениях * — Имеется в виду Приложение А, часть III «Народ Дьюрина», напечатанное в книге Дж. Р. Р Толкина. «Властелин Колец: трилогия» (АСТ, 2021). к «Властелину колец» предводитель орков Азог, которого в «Хоббите» вовсе не было. Внимание заостряется на важном для гномов: былое величие Одинокой Горы, Эребора, возвращение до́ма, месть дракону, его отобравшему.

Бильбо перестаёт быть забавным и нелепым, он уже не лезет в кошелёк тролля, чтобы доказать профпригодность Взломщика (а его берут в поход именно в этом качестве), когда его всего-то отправили проверить, что там за огоньки вдали. В фильме он уже не так безоглядно любит эльфов и начинает лучше понимать гномов: «Да, гномы бывают упрямы, твердолобы, норовисты. Они недоверчивы и скрытны, а манеры их — хуже не бывает. Но они также храбры, добры и преданы беззаветно. Они мне дороги. Я хочу их спасти, если могу».

И гномы настолько впечатлены отвагой и преданностью хоббита, что оказывается возможным двустороннее поручительство. В Озёрном городе, Эсгароте, на вопрос, кто подтвердит, что предводитель гномов Торин Дубущит — именно тот, за кого он себя выдаёт (и сдержит своё слово), откликается Бильбо. Когда хоббит возвращается в родной Шир, а соседи отказываются признать его и требуют доказательств, что он — Бильбо Бэггинс, тот предъявляет контракт, заверенный наследником Королевства Под Горой.

В ленте Джексона компанию ведут решения Торина, а не удача Бильбо. Причём довольно часто эти решения — нарушение указаний волшебника Торин отказывается покинуть разрушенный дом фермера — и гномы попадают в лапы троллей. Торин не ждёт Гэндальфа во Мглистых горах — и вся компания проваливается к гоблинам. «Не сходите с тропы», — предостерегает Гэндальф у входа в Лихолесье, — но Торин уводит всех в сторону, и гномы попадают в плен к лесным эльфам. Торин нарушает запрет Гэндальфа не входить без него в Эребор («Нам некогда ждать волшебника, мы сами по себе», — говорит он Бильбо) — и гибнет.

Так история о походе за сокровищами, увиденная глазами романтизирующего эльфов хоббита, превращается в другую. И начинается она эта история не «В глубокой норе жил-был хоббит», а совсем иначе: «Всё началось давным-давно. В далёком краю на востоке — подобного ему ныне не сыщешь — был некогда город Дейл. Молва о его ярмарках разошлась далеко — это был край, купающийся в изобилии, мирный и процветающий — ведь соседом его было величайшее королевство Средиземья, Эребор...»

Легенда о Торине Дубощите

Теперь перед нами не «Хоббит, или Туда и Обратно», а «Сказ о том, как гномы Эребора себе дом вернули, или Легенда о Торине Дубощите». Рассказывается эта легенда так, как и положено легендам: с экскурсами в историю, троекратными повторами событий и мотивов, параллелями и формульными описаниями.

У неё свой герой, чьи подвиги начались в детстве; он отправляется в безнадёжный путь с высокой миссией и не по собственному желанию, а влекомый судьбой; его сопровождают предзнаменования и пророчества; ему сопутствуют волшебник и волшебный помощник. Большинство препятствий связаны с нарушениями запретов; волшебное оружие, как и положено, нужно заслужить, а противостоять герою будет фантастически могучий противник. Герой предпринимает три попытки получить желаемое, но под действием проклятия совершает непоправимое и выступает против судьбы. В итоге — победа-смерть, плач над павшими героями и понимание значения подвига героя для народа. И, конечно, речь не о Бильбо Бэггинсе, сколь бы хорош он ни был. В центре повествования — Торин Дубощит. И Питер Джексон весьма ловко указывает на это: в норе Бильбо в Бэг-Энде все ждут именно Торина, без него история не начинается, тогда как в книге он вваливается к хоббиту в компании других гномов и Гэндальфа лишь как один из участников похода.

Торин Дубощит — высокого происхождения, среди своих выделяется благородным видом, силён, ловок и храбр в бою, способен прислушаться к мнению других, но решения принимает сам. Он известен не только среди гномов — орки, гоблины, эльфы и легендарный человек-медведь Беорн тоже о нём слышали. Но, видимо, слышали разное, и не всё из услышанного нравилось.

Как заправский герой эпоса, Торин прославил себя подвигами с детства. Во время нападения дракона Смауга на Эребор, весьма юный Торин действует как вполне зрелый гном: объявляет тревогу, спасает от огня Балина, практически из пасти Смауга выхватывает своего деда и вместе с отцом пытается возглавить защиту Эребора. В битве у Врат Мории (входа в подземный город-государство) Торин становится предводителем гномов, которые без короля были бы повержены (и обретает легендарное имя). А после — долгие годы заботится о безопасности и благосостоянии своего народа. Торин самоотвержен, верен слову, имеет чёткие представления о чести: гномы спешат выручить захваченного троллями Бильбо и бросают оружие, чтобы не допустить гибели хоббита. Дубощит спасает почти рухнувшего в пропасть Бильбо, хотя ничем ему не обязан, брать его с собой не хотел, от избытка веры в то, что этот подозрительный мохноножка действительно поможет вернуть Эребор, не страдает — и заблаговременно, ещё в Шире, получил от Гэндальфа индульгенцию: «Я не гарантирую ему безопасность». «Понимаю», — говорит Гэндальф. «И не несу ответственности за его судьбу». «Я согласен», — отвечает волшебник.

Проклятие рода Дьюрина

Но проклятие рано или поздно настигнет Торина. В отличие от книги, в фильмах сокровища Эребора (не любое золото, к слову) имеют власть только над Дубощитом (и его предками), а не над всеми гномами. И влиянием дракона дело не ограничивается, поскольку Трор, дед Торина, стал безумным ещё до появления в Эреборе Смауга: «... и именно там они нашли его, Сердце горы, Аркенстон. Трор назвал его Королевским Камнем. Он воспринял это как знак, знак того, что его право на власть было даровано свыше». Обладающий собственными чарами Аркенстон сделал из мудрого владыки алчущего золота безумца. Смауг тоже в курсе, что камешек не так прост: «Я почти испытываю искушение позволить тебе (Бильбо — прим. автора) взять его хотя бы для того, чтобы увидеть страдание Дубощита, увидеть, как Камень уничтожает его, смотреть, как он развращает его сердце и сводит его с ума».

Однако о том, что его ждёт, Торин знает с самого начала — в отличие от остальных участников похода, включая Гэндальфа, который только в Ривенделле слышит от Элронда упоминание о безумии, преследующем наследников Дьюрина, но не связывает эту опасность с Эребором как таковым. Лишь значительно позже, когда Трайн, отец Торина, узнав, что Гэндальф передал его сыну карту и ключ, в ужасе кричит: «Торину нельзя в Эребор!», — волшебник начинает догадываться, что всё серьёзнее, чем он предполагал. Только Балин (как друг Торина с детства, надо полагать) в курсе, судя по словам, сказанным Бильбо: «Драконова болезнь. Я уже видел это раньше. Этот взгляд. Эту ужасную жажду обладать. Эту яростную и ревнивую страсть, Бильбо. Она свела с ума его деда. Этот камень — венец всему. Он — вершина этого огромного богатства, и даёт власть тому, кто его носит. Остановит ли Аркенстон его безумие? Нет, парень, боюсь, станет ещё хуже».

Торин после битвы у Врат Мории, подхватив власть (и ответственность) из рук погибшего предка, становится королём, который должен присматривать за народом в Синих горах. И — внезапно пускается безнадёжную экспедицию, спокойно поясняя отказ остальных гномов: «Это наш поход, и только наш», т.е. этот поход — судьба Торина, а не других. У Толкина поход на Эребор — идея самого Дубощита, совпавшая с идеями волшебника, в фильме же Гэндальф буквально навязывает гному эту мысль. Кажется, что Торин ещё может отказаться, не получив поддержки у соплеменников, в Шире он отнюдь не горит желанием вприпрыжку бежать к Одинокой Горе, захваченной драконом, но — вынужден согласиться, когда Гэндальф отдаёт ему ключ. В фильме ключ — не способ проникнуть в Гору, как в книге, а знак, что Торину предначертано судьбой идти к Эребору, и тот воспринимает появление ключа как отсутствие выбора.

«Откуда он у тебя?», — спрашивает Дубощит Гэндальфа. «Мне отдал его твой отец, Трайн. На хранение. Теперь он твой», — отвечает волшебник.

Дубощит меняется в лице. Пока остальные спорят, годится ли Бильбо на роль Взломщика, молчит и явно думает о чём-то другом. Чуть позже Торин открывает Балину свои мысли. И тот замечает:

— Ты не обязан это делать. У тебя есть выбор. Ты спас наш народ, дал нам новую жизнь в Синих горах, жизнь в мире и достатке. И это ценнее, чем заполненный золотом Эребор.

Торин отвечает:

— От моего деда к отцу, а теперь — ко мне перешло это. Они грезили о дне, когда мы, гномы Эребора, вернём себе нашу родину. Выбора нет, Балин. Не для меня.

Позже, когда Торин и Гэндальф повздорили у разрушенного фермерского дома, волшебник говорит, что не отдал бы Дубощиту карту и ключ, знай он заранее, что тот будет держаться за прошлое (и по-прежнему активно не любить эльфов). На что Торин ехидничает:

— Не знал, что они твои, чтобы ты мог оставить их себе.

Ещё позже, в Озёрном городе, на слова Барда-лучника о том, что у Дубощита нет права входить в Гору, отвечает: «Лишь у меня оно и есть», — что кажется логичным, поскольку ключ и карту в подтверждение законности притязаний получил именно Торин.

Когда последний луч солнца скрывается, а замочная скважина так и не обнаружена, Торин потерян. И, кажется, дело не только в том, что «это был единственный шанс». Герой впервые перестаёт верить в свою судьбу. Он безучастно наблюдает, как ключ, символ его избранности, выпадает из рук. Торин уходит, отдав карту Бильбо. Хоббит не сдаётся, хочет помочь гномам. Видит скважину, зовёт компаньонов, лихорадочно ищет, но не находит ключ, почти скидывает его со скалы — и тут появляется Торин, торжественно поднимает ключ — тот словно бы ждал, когда гном вернётся.

Любопытно, что в приложениях к «Властелину колец», в части «Народ Дьюрина», есть упоминание о том, что Трор, дед Торина, перед тем, как уйти в Морию, в разговоре с Трайном, отцом Торина, завещает своим детям и внукам месть Смаугу и возвращение в Эребор. И именно это становится целью героя и компании. «Лишённые своей родины, гномы Эребора скитались в глуши. Некогда могучий народ был повергнут»; «Молодой принц гномов брался за любую работу — там, где мог найти её, работая в людских селениях. Но он всегда помнил дым над залитой лунным светом Горой, деревья, похожие на ярко пылающие факелы, — там, где он видел в небе драконий огонь, — и город, обращенный в пепел. И он никогда не прощал, и он никогда не забывал» — и именно об этом «дыме над залитой лунным светом Горой» и о деревьях, «похожих на ярко пылающие факелы» поют гномы в доме Бильбо. И говорят они тоже отнюдь не о сокровищах, а о том, как вернут Эребор.

Take back Erebor!

Тема возвращения дома возникает постоянно. Гномы даже Бильбо принимают как своего (что вообще кажется невозможным, если вспомнить их замкнутость и мнительность) только когда видят, что хоббит не просто в приключение пустился, а понял, что речь о возвращении до́ма. Указывая со скалистого Каррока на Эребор, Гэндальф говорит о величайшем гномьем королевстве, а Торин — с гордостью: «наша родина».

И когда в фильме гномы проникают в Эребор, они не думают: «Эгей, где тут наше чу́дное золото?!» Они вспоминают залитые светом залы, которых так долго были лишены. И, кстати, в приложениях к «Властелину Колец» Толкина (глава "Народ Дьюрина«) * — Приложение А, часть III «Народ Дьюрина» // Толкин, Дж. Р. Р. Властелин Колец: трилогия/ пер. с англ. В.Каррика, М. Каменкович. — М.: Издательство АСТ, 2021. C.1343. говорится о том, что гномы, лишённые дома, быстро вымирают. То есть вернуть Эребор было действительно необходимо.

Для решения задачи судьба даёт Торину волшебника (Гэндальфа), волшебного помощника (Бильбо) и волшебное оружие, которое оказалось не так просто получить. Дубовый Щит герой добывает в бою сам, приобретая вместе с ним имя «Дубощит» и звание короля. Оркрист он получает от волшебника (сам Торин не взял бы выкованный эльфами меч, поскольку не хотел иметь ничего общего с ними, но внял настояниям Гэндальфа) и эльфа (Элронд подтверждает право Торина на Оркрист: «Пусть он хорошо тебе послужит»). Но герой ещё не может по-настоящему им воспользоваться: сначала гоблины отбирают меч (и вернуть его помогает Гэндальф), позже, в стычке с Азогом у горящей сосны Оркрист выпадает из рук — и снова оказывается у Дубощита только благодаря орлу, прихватившему клинок вместе с гномом. Казалось бы, Торин окончательно утрачивает Оркрист, когда попадает к лесным эльфам и ведёт себя отнюдь не по-королевски, вступив в перепалку с их правителем Трандуилом и подставив под удар всю экспедицию. Но он снова обретает свой меч к финальной схватке с Азогом у Эребора, и в этот раз получает его из рук эльфа в качестве ответной услуги: во время бегства в бочках Торин бросает в орка свой топор, чтобы спасти эльфа Леголаса, на Вороньей высоте Леголас возвращает должок.

Цель, к которой толкает судьба, — возвращение дома гномам Эребора. Но сначала Торин должен победить родовое проклятие, драконову болезнь, что в сложившейся ситуации равно отказу от Одинокой Горы. И именно этот выстраданный отказ помогает герою по-настоящему вернуть Эребор народу Дьюрина и стать истинным королём, объединившим всех гномов, не тогда, когда строит стену между собой и начавшейся у подножия Горы битвой, приговаривая: «Мы вернули Эребор, а сейчас мы его отстоим», а когда разбивает эту стену и выходит на поле боя, оставляя пустой Эребор вместе со всем его золотом позади. Борьба с проклятием равна борьбе с собой, поэтому, когда Торин в одиночку схватывается с драконьей болезнью, остальные гномы сидят и ждут (буквально). Эта битва только для Дубощита.

Под действием проклятия Торин падает всё ниже, фактически до положения антигероя: обвиняет друзей в предательстве, поднимает оружие на друга, становится мелочным, трусливым и жалким, нарушает данное слово, отказывается выйти с соплеменниками на поле боя против общего врага. Тем самым он лишается права называться королём, и его должно настигнуть неминуемое возмездие — смерть. Именно здесь Торин и восстаёт против рока: он знает, что должен погибнуть, но делает это не так, как предначертано судьбой королю, переставшему быть королём. Он побеждает себя, разрушает действие проклятия, бросает Эребор (и Аркенстон), к которому так долго шёл, выходит на поле боя, объединяет и ведёт за собой свой народ, ценой своей жизни уничтожает главу вражеской армии Азога (мы же помним, что пропущенный удар — продуманная тактика, дающая возможность нанести свой?).

В фильмах, в отличие от книги, гномы пытаются совладать со Смаугом, но сражает Смауга по-прежнему Бард, так что дракон — точно не тот противник, противостояние с которым делает Торина героем. Другое дело — огромный злобный Азог, список злодеяний которого впечатляет. Под его предводительством орки «осквернили священные залы Мории». Он обезглавил Трора. Он так возненавидел непокорный род Дьюрина, что поклялся уничтожить его, а попутно — захватить для своего повелителя стратегически важный Эребор. Да, Азог — самый очевидный выбор на роль противника, победить которого будет практически нереально.

Мы видим три битвы Торина с Азогом. Первая — у Врат Мории: Азог ранен и озлоблен на род Дьюрина, Торин обретает имя Дубощит (и, собственно, Дубовый щит). Второе столкновение с Азогом происходит в эпизоде «орки на варгах, горящая сосна» — и эта битва проиграна гномом. Он теряет Дубовый щит, и, так как ещё не обладает необходимым для победы над Азогом качеством и мотивацией, не может воспользоваться Оркристом. Он вступает в бой, пылая жаждой мести, а это личный мотив, которого достаточно для обычного героя, но мало для легендарного короля. И наконец, происходит Битва пяти воинств: Торин победил проклятие, теперь им руководят не личные мотивы, — и Оркрист возвращается к нему. В этот раз оружие сработает, враг будет повержен, миссия завершена.

Гномий эпос

Кажется, Питер Джексон и компания повернули время вспять. Обычно некогда много значивший эпос превращается в безобидную сказку, а тут происходит обратное: из книжной сказки выросло киносказание о национальном герое. Причём это сказание Питер Джексон возводит в разных плоскостях. Он выстраивает сами фильмы как героический эпос — здесь и герои, и повторы-формулы на уровне слов и целых сцен. И обращается к памяти современного зрителя, чтобы вытащить из глубин подсознания архаику: гоблинские пещеры в Мглистых горах — адский ад по цвету и динамике, сравните с картинами средневековых художников; Торин — вылитый Моисей, ведущий через пустоши и солончаки свой рассеянный по земле народ; и на краю утёса он указывает на Эребор тем же жестом, каким Моисей — на обретённую через сорок лет скитаний Землю Обетованную (тут полезно вспомнить, что гномий язык кхуздул Толкин создавал на базе семитской группы).

Музыка в основном решает кинематографические задачи, объединяет трилогию «Хоббита» и трилогию «Властелин колец»: у героев есть свои темы, которые периодически взаимодействуют — идут параллельно, вырастают одна из другой, переплетаются в диалоге или сцепляются в противодействии. Но в эпизоде, где Торин, полный решимости покончить с внезапно ожившим Азогом, размашисто шагает по горящей сосне, всё несколько иначе. Здесь музыка напоминает Carmina Burana Карла Орфа, часть под названием O Fortuna — как раз о судьбе, всячески гнетущей ни в чём не повинного человека.

Если смотреть «Хоббита» Питера Джексона как экранизацию гномьего эпоса (его же трилогия «Властелин колец» была экранизацией эпоса по большей части эльфийского), можно заметить три составные части: более древняя по языку легенда о величии и утрате Эребора и скитаниях обездоленных гномов; история о Торине Дубощите как национальном герое, вернувшем гномам Эребор ценой собственной жизни; поздние вставки о действиях Гэндальфа, волшебника со странностями Радагаста, лесных эльфов во главе с Трандуилом и возвращении Бильбо. И, на мой взгляд, центральная часть идеально подходит на роль песни, которую могли петь гномы, прощаясь с Торином, и о которой говорит Балин: «Сегодня будет великий пир. Песни будут спеты, истории рассказаны, и Торин Дубощит перейдёт в легенду».