На «рынке личностей» продается все: ум, трудовые навыки, талант, смелость, физическая сила, красота и даже такие качества, как жестокость и вероломство, спрос на которые тоже рождает предложение.

«Основы коммунистической морали». Учебное пособие.

Надо начать с того, что никакого героя, общего для всех, — сейчас нет. Вопросами об идеальном герое, человеке нашего времени, часто любят задаваться на разных круглых столах и в телевизионных шоу, а хорошего ответа всё равно нет. В обществе, разделённом географическими поребриками и бордюрами, а также стремительно цементирующимися социальными переборками, общих героев быть не может.

Есть герои у любителей фентэзи, есть у зрителей «пацанских боевиков», есть у стареющей интеллигенции, что верна повестям о страдающей душе интеллектуала, находятся герои у детей в разных социальных группах. Они все не похожи друг на друга, и нет в этом ничего удивительного.

Есть, правда, ответ, который предлагает потребителям масскульт.

Герои в массовой культуре очень похожи на колоду карт — там расписаны все масти, старшинство и вес.

Вообще, этот расклад очень напоминает список героев Артуровского цикла — вот король Артур, вот его супруга Джиневра, вот рыцари круглого стола, вот Ланцелот, отправляющийся в путешествие. Вот Мерлин со своей магией. А вот антагонисты — фея Моргана и (её сын в некоторых вариантах Мордред). Чем она не Миледи с сыном Мордаунтом, а король Артур — не де Тревиль? Рыцари превращаются в мушкетёров, а Ланцелот — в д'Артаньяна.

...для потребителя массовой литературы (и культуры вообще), самые интересные персонажи — Ланцелот и Мерлин

Но всякие совпадения опасны, потому что чаще всего они просто совпадения, а не закономерность. Да, существует некоторый формализм в фольклоре, открытый ещё сто лет назад, и дело, разумеется, не в схожести имён и сюжетов. Число карт в колоде ограничено, но дают они огромное количество раскладов

Так вот, для потребителя массовой литературы (и культуры вообще), самые интересные персонажи — Ланцелот и Мерлин.

Дело в том, что потребителю важно ассоциировать себя с персонажем. Король Артур (как бы) немолод, но, главное — уже женат.

А идеальный герой должен быть валентен в химическом смысле — то есть иметь возможность соединиться. В «Трёх мушкетерах», кстати, нам явлена очень интересная конструкция: д'Артаньян вовсе не собирается жениться (это и невозможно). Во-первых, Констанция Бонасье замужем, во-вторых, она не дворянка. д'Артаньян передаёт эстафету Бонду, что несёт смерть своим подругам (Произнося определение «девушка Бонда», надо понимать, что в каждом фильме таких девушек две — и первая неминуемо погибает).

д'Артаньян, как сам он признаётся своим товарищам, для ума заводит роман с Миледи, а для сердца у него Констанция. Все прочие, вроде камеристки миледи существуют, как декорации — и он легко бросает людей, встретившихся ему на пути в мясорубку сюжета.

При этом Джеймс Бонд тоже далеко не одиночка. У него есть Q — который обеспечивает его силой, как Портос, правда, уже с помощью гаджетов. У него есть М — который, фактически для него де Тревиль. У него есть друзья из ЦРУ, которые ему помогают, и, если надо, задержат погоню на лесной дороге, как Арамис или Атос.

То есть Ланцелот как бы главный герой, несмотря на то, что он находится в подчинённом состоянии.

И так всегда — генерал редко становится главным героем для потребителя. В этом случае читателю нужно было бы наслаждаться размышлениями и стратегическим планированием. Куда удобнее старшие и младшие офицеры. Лучшая проза о минувшей большой войне называлась «лейтенанской». Её писали бывшие лейтенанты, и писали про себя, не думая о коммерческом успехе, разумеется. Они и ввели в литературу не разных героев, а одного — обобщённого лейтенанта. Владимир Богомолов, Григорий Бакланов, Василь Быков, Юрий Бондарев — ряд, как говорится, можно продолжить. Писателей было много, а герой — один. И к этому герою читатель испытывал инерционное уважение, чем и воспользовалась массовая литература.

К примеру, один из текстов фантаста Василия Головачёва начинается так: «Мише Потапову исполнилось недавно двадцать девять лет. Работал он в Оперативном управлении антитеррора Федеральной службы безопасности под командованием полковника Щербатова. Служил в армии, в десантных войсках, закончил юрфак МГУ, с малых лет занимался рукопашным боем, много читал, увлёкся эзотерикой и даже женился — в двадцать один год — но прожил с молодой женой всего четыре месяца, после чего она погибла — утонула при невыясненных обстоятельствах в Киргизии, на озере Иссык-Куль, куда поехала отдыхать с подругой» * — Головачёв В. Приговорённые к свету // Мир приключений. — М.: Эксмо, 2007. С. 123. .

Мне очень нравится такой малый героический набор, потому что он даёт пример того героя, что распространён в массовой литературе — то, во что превращается Ланцелот на языке родных осин.

Он не юн, испытал горе, закончил университет и трогательно «много читал».

Это само добро с кулаками.

Головачёв был предусмотрительнее, чем автор чрезвычайно популярного в пятидесятые годы романа «Сержант милиции»: «Природа не обидела Захарова ни ростом, ни телосложением, ни лицом. Она щедро отпустила ему на всё. Статный, широкий в плечах, с хорошо развитой мускулатурой, он выглядел несколько старше своих двадцати пяти лет. Густые русые волосы, ниспадая крупными волнами на виски, еще сильнее подчеркивали плавность линий его высокого ясного лба, на котором, как два длинных пшеничных колоса, изгибались выгоревшие на солнце брови. Щеки Захарова были худые, впалые и при ярком электрическом освещении казались серыми, отчего лицо его выглядело утомленным» * — Лазутин И. Сержант милиции // Избранные произведения в 2 т. Т. 1. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1984. С. 4. .

У Головачёва никаких чётких описаний нет, и это тем лучше для читателя, который «на место героя подставляет себя», как в известной песне Высоцкого.

Герой Ивана Лазутина — милиционер, причём последовательно проходит служебную лестницу, начиная с низших ступеней, а когда отмечает присвоение очередного офицерского звания, подвыпившие сослуживцы предрекают ему генеральские погоны, да что там, говорят они, быть ему министром.

Но что эзотерический Потапов, что милицейский Захаров — это всё один тип.

Он называется silovik, как иногда пишут курсивом в своих статьях иностранные журналисты. И кажется, что вот он идеал — служивый человек, а не бандит из той байки о школьниках девяностых, которые писали в сочинениях, что хотят стать проститутками (девочки) или рэкетирами (мальчики). Может, некоторые так простодушно и писали, документов тому не явлено, но образ остался.

И место романтического разбойника занял silovik, который об общем благе радеет, но и себя не забывает.

Вот, казалось бы, современный Ланцелот в погонах, служивый человек, за которым сила Системы, что поможет и в частной жизни, и в бизнесе — это и есть идеальный герой.

Ан нет. Современный читатель и зритель хорошо понимают из новостей, что к человеку в погонах часто приходят коллеги и начинают пересчитывать восемь миллиардов рублей в прикроватной тумбочке. В половине сериалов майор Ланцелот отбивается не только от начальства, но и от обвинений других рыцарей круглого конторского стола. Ощущение уязвимости передается потребителю массовой культуры.

И вот поэтому идеальным героем массовой культуры становится Мерлин.

Ланцелот лишь пользователь гаджетов, а Мерлин — их создатель

Бэтмен — это современный Мерлин. Мерлином является и Железный Человек, вот он улыбается и говорит, представляясь: «Я — гений, миллиардер, плейбой, филантроп».

У такого героя есть своя пещера-лаборатория (у Мерлина тоже была), где стоит в стойле прекрасная летающая лошадь-карета, где полно всяких прочих волшебных штук.

Он не связан субординацией, вернее, связан в куда меньшей степени, чем служивый Ланцелот.

И новый Мерлин не менее сексуален, чем Ланцелот, не хуже умеет драться, но с ним интереснее себя отождествлять — поэтому что Ланцелот-Бонд уступает Мерлину-Илону-Маску. Ланцелот лишь пользователь гаджетов, а Мерлин — их создатель.

На его стороне мистика современного мира, где в голове обывателя религиозное чувство заменено на веру в технологию, но обработка информации извне происходит по тем же мистическим лекалам. Я, кстати, встречал молодых хипстеров, собиравшихся делать жизнь с Илона Маска, не вполне вдаваясь в подробности механизма, породившего эту фигуру.

Более того, настоящий честный Ланцелот должен быть беден. У него маленький государственный оклад, а если и обнаружился особый достаток, то читатель знает, чем это может обернуться.

Достаток Мерлина вполне законен — ну и финансовую магию вкупе с алхимическим производством золота из опилок никто в наше время не отменял.

Мерлину поневоле приходится смещаться в область фантастического, потому что сентиментальный олигарх, помогающий бедным от широты души — это, скорее, персонаж любовного романа-лавбургера.

Но и это не беда — там идеальному герою сущее раздолье.

Герою всё равно прощается многое — ведь простил массовый читатель д'Артаньяну жестокость, эгоизм, предательство и лицемерие.