В 1840 году мои предки покинули Салоники и перебрались в Иерусалим. Но и сегодня, спустя семь поколений, наша семья бережно хранит память о своём прошлом в этом удивительном месте. Ведь Салоники и вправду особенный город. И не только потому, что когда-то он был сказочно богат, служил важнейшим портом и являлся торговым центром всего Средиземноморья. Имеются и другие, на мой взгляд, более важные причины, чтобы выделять этот город среди остальных. О них-то я и расскажу.

Салоники многослойны. На старый иберийский — еврейско-сефардский слой, накладывается османский, то есть турецкий, а потом, много позже, — греческий. И эта многослойность, мультикультурность Салоников, которая, помимо прочего, обеспечивалась имперским статусом, исчезла с появлением национальных государств. Впрочем, обо всём по порядку.

Евреи появились в Салониках в тот период, который принято называть эпохой второго храма.

Именно от тех, древних, евреев и происходит довольно большая община евреев-романиотов. Они не были ни сефардами, ни ашкеназами. Они говорили на греческом языке, который записывался еврейскими буквами. Но когда турки в 1453 году захватили Константинополь, старая община евреев-романиотов прекратила своё существование. И её место заняла другая община евреев-изгнанников. На этот раз из Испании.

Начиная со второй половины XV века и вплоть до начала XX столетия Салоники были османским городом, который играл роль крупного административного и торгового центра Османских Балкан. На протяжении четырёх с половиной веков он был вторым по значимости городом после Стамбула, а его выгодное географическое положение и богатство притягивали различные этнические и религиозные группы — евреев-сефардов, тюркоязычных мусульман, православных греков, армян, болгар и выходцев с Ближнего Востока. Сегодня это, может быть, покажется странным, но раньше в Салониках свободно сосуществовали представители тех общин, которые в наши дни как будто уже не способны ужиться вместе.

Надо сказать, что власти Османских Салоников были очень заинтересованы в еврейском населении, ведь после захвата Константинополя город оказался на грани вымирания: он так опустел, что новая кровь была ему просто необходима. Евреи прибывали в город не общим потоком, а, так сказать, землячествами. И всегда сохраняли связь с теми городами, из которых они пришли. Память о месте исхода стала отличительной чертой всей еврейской общины, постепенно населившей Салоники. Вскоре она стала самой большой в городе, а Салоники, в свою очередь, превратились в центр сефардско-османской культуры.

До конца XIX века Салоники были окружены огромной городской стеной. Евреи в основном жили в плотно застроенном районе, который находился между портом и рынками. Греки занимали южную часть, а турки селились в верхнем городе. Впрочем, такое деление отнюдь не мешало взаимному обогащению народов. И восточные элементы в одежде, кухне или музыке постепенно проникали в повседневную жизнь и культуру евреев-сефардов, которые, с одной стороны, конечно, стремились к ассимиляции, а с другой, хотели сохранить свою идентичность. Ярким примером их второго желания в сложившихся обстоятельствах может служить трансформация ладино в еврейско-испанский литературный язык. На этом языке в XVIII веке была написана книга «Мэам Лоэз», представляющая собой обширный комментарий к Торе. Наверное, её даже можно назвать своеобразным феминистским проектом, поскольку она в значительной степени обращалась именно к женской части читательской аудитории, уже плохо знавшей иврит. Ещё одним важным и популярным литературным жанром, рождение которого тоже относится к XVIII веку, стал komplas. Такое название получили поэтические произведения на еврейско-испанском языке, которые в рифмованной форме рассказывали о многочисленных еврейских традициях, праздниках и ритуалах.

Однако во второй половине XIX века положение стало меняться. Дело было не только в усилении греческого элемента. Дело было в том, что появление национальных движений привело к зарождению проекта греческого государства, а это, в свою очередь, повлекло за собой нетерпимость по отношению к другим национальным меньшинствам, населявших Салоники.

Пожалуй, главной приметой усиления греческого влияния в начале XX века стало строительство. В августе 1917 году в городе разгорелся страшный пожар. Огонь бушевал в течение тридцати двух часов. Он уничтожил девять с половиной тысяч домов. Без крыши над головой остались семьдесят тысяч жителей. Старый восточный город исчез, и новые греческие власти использовали это, чтобы возвести другие Салоники — перестроенные согласно европейским стандартам. Вдохновляясь примерами неоклассики, греки стремились сформировать новый архитектурный облик города, чтобы окончательно стереть его османское прошлое.

Стоит заметить, что важную роль в этом деле сыграли и саббатианцы — последователи тех самых евреев, которые ещё в XVII веке отправились в духовное паломничество за лжемессией Шабтаем Цви, который, к слову, позднее принял ислам. Впрочем, члены этой общины, называемой по-турецки «денмё», соблюдали многие иудейские обряды, а религию, которую они исповедовали, нельзя в полной мере называть исламом. Эти криптоевреи приветствовали сочетание несочетаемого, востока и запада. Именно они построили в Салониках дома, которые были так похожи на те виллы, что украшали французское побережье, а часы, установленные ими на фронтонах, показывали не только местное, но и западно-европейское время. И, конечно, это они возвели в Салониках Boulevard (Cadde) Hamidije — первую европейскую улицу, которая очень напоминала оживлённый проспект в Санкт-Петербурге или каком-то другом европейском городе.

Но процесс модернизации и вестернизации, начавшийся в городе ещё в XIX веке и ставший частью танзимата, проявлялся по-разному: в зависимости от того, кто и когда за ним стоял. Хотя, конечно, всех сторонников танзимата в Салониках объединяло стремление перенять опыт западно-европейских государств.

Свой вклад в программу общей модернизации, конечно, внесли и евреи. С подачи Всемирного Еврейского Союза, основанного в Париже ещё в 1860 году, в Салониках были открыты школы нового типа. Идея просвещённых французских евреев, стоявших за филантропическим и по существу колониальным проектом, заключалась в том, чтобы дать этим отсталым, проживающим на Востоке евреям профессиональное образование и тем самым проложить им путь в светлое будущее. При этом особое внимание уделялось женскому образованию, поскольку на Востоке, как полагали во Франции, девушки находились в состоянии полного невежества и рабской подчинённости. Проблема, однако, состояла в том, что обучение в учреждаемых и субсидируемых Союзом школах велось на французском языке, а значит, вместо того, чтобы интегрировать евреев в османское общество и помочь им в нём закрепиться: к примеру, получить какую-нибудь важную должность, — школьные программы и методы преподавания приводили к обратному эффекту, и евреи всё больше отделялись от османского общества.

Все эти разнонаправленные тенденции модернизации и вестернизации привели к революции и в области культуры ладино. Свою роль тут, конечно, сыграла литература, но ещё бóльшую — журналистика. Ведь она была не только средством донесения информации о событиях в городе или мире, но также и средством распространения новых политических идеологий. И социалистическая идеология зародилась в Салониках раньше, чем во всех остальных городах Османской империи. Сегодня, разглядывая старые фотографии, сделанные на социалистических демонстрациях в Салониках начала XX века, можно увидеть, что надписи на транспарантах повторялись на двух языках: на ладино и на французском. Сионизм также появляется в Салониках раньше, чем где-то ещё в Османской империи, правда, по сравнению с другими направлениями, не получает большого распространения и усиливается только с началом греческого правления.

Салоники стали частью современной Греции в 1912 году. За этим событием последовали и другие — не менее важные для судьбы города и проживавших в нём евреев: Первая мировая война, война за независимость Турции, страшный пожар и, наконец, подписание в 1923 году соглашения между Турцией и Грецией, согласно которому всё мусульманское население Салоников было вынуждено покинуть город, чтобы освободить место для прибывающих в него из Анатолии греков. Так, впервые за последние пятьсот лет, в Салониках возникает греческое большинство.

Надо сказать, что евреи предпринимали многочисленные попытки снова ассимилироваться в окружавшем их обществе, встроиться в новую греческую реальность. Одной из таких попыток можно считать появление нового словаря, содержавшего греческие эквиваленты слов из тех языков, на которых говорили евреи в Салониках, а говорили они либо на ладино, либо на иврите, либо на французском.

И всё же евреи постепенно покидали город: одни уезжали во Францию, другие в Палестину. Около десяти тысяч евреев оставили свой дом ещё до того, как началась Вторая мировая война. А для Салоников она началась с итальянского вторжения в 1940 году. Многие молодые евреи записались на службу в греческой армии: для них это была возможность доказать свою принадлежность, свою преданность родной стране. И на первом этапе им удалось это сделать, потому что итальянские солдаты были отброшены почти до самой Албании. Но радость длилась не долго: уже в апреле сорок первого года немецкие войска начали наступление на том же участке фронта, и Греция довольно скоро сдалась. Во время войны она была разделена на три оккупационные зоны: итальянскую, болгарскую и немецкую. Салоники оказались в последней. И, конечно, такое положение для еврейского населения города было очень тяжёлым. Многие, особенно люди старшего поколения, выросшие ещё в Османской империи, боялись уезжать в Афины или какой-то другой греческий город, где они бы чувствовали себя чужаками. А молодые евреи, готовые к такого рода переменам, не хотели бросать своих родных. Кроме того, чтобы перебраться в другую оккупационную зону — скажем, в итальянскую, где евреям, конечно, жилось куда лучше, чем в немецкой, нужно было нарушить действовавший запрет. Все эти обстоятельства в итоге привели к тому, что бóльшая часть пятидесятитысячной еврейской общины осталась в Салониках и позднее была уничтожена в концентрационных лагерях. Выжило не больше четырёх процентов.

Сегодня в Салониках проживает около полутора тысяч евреев. Немногое напоминает о великом прошлом их предков. Богатая культура ладино, к сожалению, не пережила тех испытаний, которые обрушились на Салоники в последние сто лет: сначала образование национальных государств, затем войны, а потом Холокост. Сегодня эта культура превратилась в память, которую в меру своих сил воскрешают учёные, историки, университетские преподаватели и музыканты.