Имя Вольфа Эрльбруха (р. 1948) не отличается особым благозвучием. Так же непривычны для восприятия и его книги. Вроде бы детские, но тогда откуда в них взялись столь серьезные темы? Разве можно делать смерть основным персонажем книжки-картинки? И допустимо ли изображать главного героя в шапке из фекалий? А Эрльбруху удается и то, и другое вполне корректно. И тут надо сказать, что наибольшую популярность снискали как раз его самые «шокирующие» книжки-картинки «Маленький крот, который хотел знать, кто наделал ему на голову» («Мелик-Пашаев», 2014) и «Утка, смерть и тюльпан» («ИОИ», 2016). Конечно, не из-за эпатажа, а благодаря чувству такта, с которым он описывает не самые лучшие, но вполне естественные стороны человеческой жизни.

За открытие новых перспектив в детской иллюстрации и вклад в развитие жанра книжек-картинок Вольфу Эрльбруху вручили в этом году ALMA (Премию памяти Астрид Линдгрен, самый крупный денежный приз в области детской литературы). Так Эрльбрух стал обладателем сразу двух важнейших профессиональных наград— упомянутой ALMA и полученной ранее Медали Ганса Христиана Андерсена (2006 год). Лауреат рассказал журналистам о добром предзнаменовании, которое он получил накануне награждения.

В тот день на улице Эрльбруха остановил незнакомец и поблагодарил за хорошие детские книги. А всего через несколько часов позвонили из Болоньи (по правилам, представитель оргкомитета премии объявляет имя на международной детской книжной выставке в Болонье, о чем сообщает лауреату по телефону в прямом эфире).

Интересно, что Эрльбрух принял формулировку «детские книги» как добрый знак, хотя обычно неохотно соглашается с ролью автора и иллюстратора для детей. Он рисует и пишет для читателей без возрастной адресации. Но существует легенда о том, что свою первую детскую книгу он, успешный коммерческий художник, работавший с крупными немецкими журналами и брендами, нарисовал, подозрительно быстро после рождения сына. Это вообще классический мотив перехода из «взрослого» творчества в «детское».

В то же время более правдивой кажется другая история. Вольфа Эрльбруха в 1985 году в родном Вуппертале приметил местный издатель, занимавшийся небольшим узкоспециализированным проектом. Иллюстратору предстояло оформить африканскую притчу «Орел, который не хотел летать» (Der Adler der nicht fliegen wollte — Peter Hammer Verlag, 1985, на русском языке не издавалась). С такого нерядового задания и началось превращение рекламщика в детского автора.

Вторая книга, увидевшая свет в 1989 году, утвердила его как детского автора. Это был тот самый «Маленький крот, который хотел знать, кто наделал ему на голову» (автор текста Вернер Хольцварт), который прогремел на весь мир. В ней упитанный крот в аккуратных круглых очках в точности, как носит в жизни сам Вольф Эрльбрух, сталкивается с деликатной проблемой. Прямо на голову ему приземляется продукт чьей-то жизнедеятельности, и он чувствует, что обязан выяснить детали.

Композиционно это самая простая малышовая история с линейным сюжетом, где главный герой ходит и задает каждому встречному один и тот же вопрос-рефрен. Вот только вопрос непривычен: «Это ты наделал мне на голову?». Заяц, лошадь, коза, корова и прочие на примере доказывают, что ТАК наделать они не могли, потому что у них обычно получает вот КАК. В веселом натурализме отдельные взрослые нет-нет да и разглядят туалетный юмор, но для маленьких детей книга Эрльбруха — откровение, связанное с изучением возможностей собственного тела и сопоставлением себя с другими живыми существами.

Читатели высоко оценили элегантную в своей искренности и простодушии книжку-картинку. В результате она была издана на 27 языках, а общемировой тираж превысил три миллиона экземпляров. Кроме того ее выпускали в форматах поп-ап книжки-картинки, музыкальной книги, а для читателей с нарушениями зрения, набранную шрифтом Брайля.

Уже в истории про маленького крота определились слагаемые узнаваемого авторского стиля Эрльбруха. Сначала элементы иллюстраций отрисовываются на неосветленной оберточной бумаге, потом соединяются в виде коллажа. Художник использует карандаши, пастель, акварель, периодически экспериментирует с техникой, но его приглушенная натуральная палитра и намеренно кривобокие диспропорциональные фигуры остаются легко узнаваемыми.

Первую полностью самостоятельно сделанную книжку-картинку (и текст, и иллюстрации) Вольф Эрльбрух издал через два года после «Маленького крота», в 1991 году. Это был «Леонард» (на русском языке вышел в «КомпасГиде», 2012). Сюжет книги вдохновлен реальными событиями в жизни художника. Его сын, тоже Леонард и примерно ровесник главного героя, боялся собак, как и его литературный alter ego.

Леонард Эрльбруха изображен трогательным ребенком, страшно увлекающимся собаками и во всем им подражающим. Но это не от большой любви, а, наоборот: как навязчивое поведение, рожденное всепоглощающим страхом. Страх заставляет мальчика лаять в окно на проходящих мимо соседских собак и требовать от бабушки ежедневных игр в пса и хозяина (причем пса изображает бабушка — ошейник, косточка в зубах и грустные понимающие глаза).

Волшебное вмешательство некой феи помогает Леонарду выкрутить свою манию на максимум и по-настоящему стать собакой, но только для того, чтобы превратиться в трусливого пса, дрожащего при виде даже самого маленького и мирного мальчика. Сбежать от страха не получается, придется учиться держать удар. Фея снова поможет с трансформацией, но теперь Леонард не против быть мальчиком, потому что нашел в себе силы справиться.

В истории нет удобных для родителей быстродействующих рецептов от детских страхов. Зато есть непривычная для малышовых книг мысль о том, что человеку, даже самому маленькому, для победы над своей темной стороной придется приложить усилия, и нечего беспокоить фей попусту.

Современную пастораль удачно оттеняют бабушка на поводке, кусающийся мальчик или гигантский пес

Серьезная мысль замаскирована отчетливо юмористическими картинками. Фон в иллюстрациях Эрльбруха обычно выражен слабо, детали, если присутствуют, то не как случайный набор предметов, а как концентрированные характеристики. В «Леонарде» художник педантично собирает плоские коллажи на тему повседневной жизни семьи: смятая детская постель, корзина для покупок в супермаркете, фикус в интерьере, машина у дома.

Современную пастораль удачно оттеняют бабушка на поводке, кусающийся мальчик или гигантский пес, запрыгнувший папе на руки. Но это не смех ради смеха, и не высмеивание неспособности справиться с эмоцией, готовой серьезно испортить жизнь. Наоборот, художник аккуратно обрамляет сложности работы над собой точечными вкраплениями юмора.

Умение Эрльбруха связать смех и осмысленный сюжет с проблемами взросления пригодилось ему всего через год в 1992, во время работы над «Медвежьим чудом» (российское издание: «КомпасГид», 2010). В этой книжке-картинке рассказывается о нелегком брачном периоде в жизни отошедшего от зимней спячки медведя, совершенно не сведущего в том, откуда берутся медвежата.

Его вопросы о способах продолжить свой род озадачивают зверей и птиц. А советы они дают такие, что медведю приходится размышлять о том, как бы научиться откладывать яйца, доставать медвежонка за уши на грядке с репой и прочих экзотических способах. Встреча с прекрасной медведицей спасает не слишком сообразительного медведя от преждевременного вымирания. И пара косолапых уходит вдаль в поисках солнечной полянки, где они смогут подумать о медвежонке наедине.

В «Медвежьем чуде» хорошо заметно умение Эрльбруха изображать сентиментально-сатирические сцены. Любимая землистая палитра иллюстратора удачно сочетается с естественной для весеннего леса цветовой гаммой. А типичные резко вычерченные контуры выгодно подчеркивают то худобу отощавшего за зиму главного героя, то его округлившиеся бока. Крупные планы позволяют близко рассмотреть эмоции персонажей.

Книга полна медведей, запечатленных в комичных позах, а богатая палитра эмоций передает большой диапазон переживаний героя. Легкомысленный сюжет маскирует достаточно комплексную тему происхождения жизни, не важно чьей — медвежьей ли, человеческой ли. А неожиданная глубина в развлекательной книжке-картинке — знакомый почерк автора.

Более серьезные, бытийные вопросы поднимает следующая книга Эрльбруха — «Дрозда фрау Майер». За которую он взялся в 1997 году (в России работа издана в 2011 году «КомпасГидом»). Это лирическая история о смысле жизни, который порой может настигнуть человека благодаря внешним обстоятельствам. Фрау Майер, например, обрела смысл, пытаясь воспитать спасенного ею птенца. Вечно обеспокоенная фрау не знала, в кого вложить накопившиеся в душе заботу и внимание, поэтому маленький дрозд появился очень кстати.

Мысль о том, что родители имеют счастливую возможность повторно прожить детство, пока растут их дети, не нова. Такая сюжетная аналогия напрашивается во время чтения истории про дрозда. Поэтому момент, когда фрау Майер учит своего приемыша летать и осознает, что только личный пример поможет в этом ответственном деле, способен вызвать катарсис у впечатлительных читателей. Когда смущенная, но счастливая фрау Майер парит в небе вместе со своим птенцом, сюжет достигает своей кульминации.

Чувствуется, что автор с большой симпатией относится к удавшейся попытке своего персонажа взлететь в прямом и переносном смыслах. При желании тут можно рассмотреть мотив камерного счастья маленького человека. Такие угловатые, неловкие и скромные люди, не слишком симпатичные с виду, но с очевидной печатью достоинства в фигурах — характерные для Эрльбруха герои. Отчасти взгляд на его персонажей — это взгляд в зеркало. Оно покажет не отретушированную картинку, а достоверное отражение, для кого-то неожиданное, а для кого-то не по возрасту детальное, но в этом угадывается работа художника, который не считает возможным подстраиваться под читателя. Он раздвигает тематический горизонт, поднимает на поверхность важные эмоции и мысли, которые повседневность норовит запрятать поглубже.

Предельно ярко этот подход выражен во второй самой нашумевшей книге Вольфа Эрльбруха «Утка, смерть и тюльпан» (оригинальное издание: Kunstmann, 2007), вышедшей в более чем 20 странах. Здесь аллегория уступает место мистической притче. Утка знакомится со Смертью, скелетом в строгом клетчатом плаще. Первая и самая очевидная реакция на такую встречу у утки, ужас, который вскоре сменяется любопытством, а потом намеками на приятельство и заботу. Трепетная трансформация прописана чутко.

Наступление закономерного финала истории, когда Смерть все же дожидается своего часа, представляется новой ступенью к тому моменту уже доверительных отношений двух героев, но никак не трагическим итогом жизни утки. Развязку пронизывает успокоительная мысль о гармонии прощания и спокойном уходе из жизни.

Эрльбрух достигает вершины своего стиля концентрированного минимализма, говоря многое малыми средствами. Мягкая сентиментальность, едва уловимые смены настроений — все удовольствия для ценителя не столько черного юмора, сколько изящных художественных ходов.

Кажется, что художник нарочно старается казаться сухим и толстокожим, рассуждать о наболевшем с хладнокровной невозмутимостью. Но это поверхностное ощущение быстро улетучивается, стоит только присмотреться и оценить немногословную многогранность его образов.

Недаром в обосновании решения о присуждении Вольфу Эрльбруху ALMA говорится, что он «открывает и объясняет экзистенциональные вопросы читателям всех возрастов. В его работах с юмором и теплотой, берущими начало в идеалах гуманизма, отражается наш мир в миниатюре. Он гений искусства иллюстрации, который чтит традиции и открывает новые пути самовыражения. Вольф Эрльбрух — внимательный и внимающий визионер».

В справедливость этих слов с легкостью верится.