Среди множества утопических конструкций – государственные самые затратные и основательные. Именно от них остаются материальные памятники – поверженные статуи, вросшие в землю, поросшие мхом линии обороны, высохшие каналы и брошенные города. Удивительность истории нашего отечества в том, что ни одно из обещаний из области долгосрочной перспективы не было выполнено.

В своё время много спорили о том, что ни одна из советских пятилеток тоже не была осуществлена по всем показателям (особняком стоит Третья пятилетка (1938-1942) - по понятным причинам). А одна из пятилеток вышла такой, что её от ужаса переделали в семилетку. Нет, Восьмая была почти успешна, но тоже формально была не выполнена, а выполнялась в то время, когда СССР стремительно становился нефтяной державой. Предмет спора там был в том, что для народного хозяйства лучше было бы и не следовать цифрам, придуманным пять лет назад, но дело не только в этом. Поколение, которое сейчас называется поколением «Z», ещё застало обещание построения коммунизма. Правда, уже в его детстве об обещании 1961 года предпочитали не вспоминать в печати.

На памяти этого поколения и Продовольственная программа 1982 года - говорят, что по некоторым показателям она не выполнена и сейчас. В 1986 году наш Генеральный секретарь пообещал всем отдельные квартиры и собственные дома - это называлось «Жилище-2000». Результат этой программы известен.

Когда в 1992 году Анатолий Борисович Чубайс сулил два автомобиля «Волга» за ваучер, то население СССР было морально подготовлено - но этот реформатор был ближе к действительности и не уточнил, что это будут автомобили на ходу и не указывал года успешного обмена.

Было и множество иных, более современных программ, но, как писал Алексей Константинович Толстой в финале своей «Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашева»:

Ходить бывает склизко
По камешкам иным,
Итак, о том, что близко,
Мы лучше умолчим.

В этом смысле интересна история построения идеального общества и государственные обещания с ним связанные.

Быстрый коммунизм, как достижимый идеал, присутствует ещё у Ленина: «Коммунизм есть высшая ступень развития социализма, когда люди работают из сознания необходимости работать на общую пользу. Мы знаем, что сейчас вводить социалистический порядок мы не можем, — дай бог, чтобы при наших детях, а может быть, и внуках он был установлен у нас» * — Носов Н. Речь на I съезде земледельческих коммун и сельскохозяйственных артелей 4 декабря 1919 г. // Полное собрание сочинений в 55 т. Том 39. – М.: Издательство политической литературы, 1981. С. 380. . Эти слова произносятся в 1919 году, когда победа ещё не очевидна, а в 1920-м (через три недели белые начнут эвакуацию из Крыма), на знаменитом съезде РКСМ Ленин произносит: «Тому поколению, представителям которого теперь около 50 лет, нельзя рассчитывать, что оно увидит коммунистическое общество. До тех пор это поколение перемрёт. А то поколение, которому сейчас 15 лет, оно и увидит коммунистическое общество, и само будет строить это общество» * — Ленин В. Задачи союзов молодежи. (Речь на III Всероссийском съезде Российского коммунистического союза молодежи 2 октября 1920 г.) Полное собрание сочинений в 55 т. Том 41. – М.: Издательство политической литературы, 1981. С. 317.


.

Иногда в ленинских словах видят отзвук евангелической идеи «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем». (Матфей, 16:28) Но и тут нет речи об окончательном преобразовании мира, а именно о Царстве идеи, как о нём говорит Иоанн Златоуст, а св. Иероним Стридонский замечает, что пророчества эти означают следующее: «ради неверия нашего Он в настоящее время покажется таковым, каковым Он впоследствии должен прийти» * — Блаженный Иероним Стридонский. Толкование на Евангелие от Матфея. – Киев, 1903. С. 123. .

«Толковая Библия» и вовсе говорит об этом простым языком: «Смысл изречений понятен. Не как земной царь, но как небесный, после гонения, страданий и смерти, Христос войдет в славу Свою. Некоторые из слушавших Его лиц доживут до этого, будут свидетелями Его страданий, смерти и воскресения. Нет надобности говорить, как это предсказание Христа исполнилось, и притом с буквальною точностью» * — Лопухин А. П. Толковая Библия или Комментарий на все книги Ветхого и нового Заветов. – М.: Директ-медиа, 2011. С. 290.

. То есть речь идёт не о наступлении рая на земле, а о том, что Спаситель превращается из странника по иудейским дорогам в Царя Небесного и оттуда правит миром.

Во времена сталинской жёсткой идеологической конструкции ленинская фраза вовсе не была забыта. В 1948 году Георгий Александров пишет: «Уже не дети и внуки наши, а современное поколение советских людей будет жить и творить при коммунизме» * — Александров Г. Столетие Манифеста коммунистической партии // Новый мир, 1948, № 2. С. 156.

.

Впрочем, это сразу получило фольклорную переработку: «Сами до коммунизма не доживём, а вот детишек жалко».

Сложилось неверное мнение, что Никита Хрущёв в простой запальчивости пообещал на XXII Съезде КПСС в 1961 году, что «нынешнее поколение будет жить при коммунизме». Нет, эту фразу там произносили десятки раз разные делегаты — от ткачихи Гагановой до Ким Ир Сена, от Михаила Суслова до самого Хрущёва в его речи о Программе партии — потому что она, эта фраза, была в самом проекте Программы. И резолюция по отчёту ЦК КПСС, единогласно принятая 31 октября 1961 года, кончалась словами: «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» * — XII Съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 3. – М.: Издательство политической литературы, 1962. С. 227.

...при каждом неожиданном сообщении, что мы будем жить в лучшем из миров, нужно было закупить соль, сахар, спички и керосину для ламп

Итак, на XXII съезде КПСС была принята новая Программа партии, а Никита Хрущев поставил задачу построить коммунистическое общество к 1980 году. И ещё накануне, в речи Хрущёва, об этом говорилось определённо: «Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи! За новые победы коммунизма! (Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают.)» * — XII Съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 3. – М.: Издательство политической литературы, 1962. С. 203.

.

Эти ожидания были отрефлексированы в советской литературе, и, в первую очередь в фантастике. Открыто спорить с ленинскими словами было, разумеется, опасно (и даже уточнять и переносить даты). Такого посыла в тексте не допустил бы не то что обыкновенный цензор или редактор, но и цензор внутренний. Поэтому время действия относилось за пределы государственных обещаний – куда-нибудь в вечный полдень, время борща и водки * — Источник и авторство этой красивой метафоры мне обнаружить не удалось. .

Но было много и нехудожественных текстов, созданных на этой волне.

Среди прочих пропагандистских изданий на эту тему, была издана для детей книга «Про жизнь совсем хорошую» * — Кассиль Л. Про жизнь совсем хорошую. – М.: Государственное издательство детской литературы при Министерстве просвещение РСФСР, 1966. С. 575. , которая вышла в 1959 году. Это ответы Льва Кассиля на письма школьников в «Пионерскую правду», как раз про надвигающееся светлое будущее. Школьники начали писать письма о коммунизме давно, а тут подоспел январский 1959 года XXI Съезд КПСС, где был официально сделан вывод о том, что «социализм в СССР одержал полную и окончательную победу, что советская страна вступает в период развёрнутого строительства коммунистического общества». К тому же Никита Хрущёв поехал в Америку и сказал там о приближающемся коммунизме довольно много (и много лишнего).

Не надо думать, что образ близкого коммунизма всеми воспринимался иронически. Нет, многие относились к этому очень серьёзно и даже яростно спорили о правилах и обстоятельствах новой жизни. В первую очередь это были граждане СССР младшего и старшего школьного возраста.

Книга Кассиля, да и ещё несколько детских книг перекликаются теми самыми общими местами — лифтами с едой, поднимающимися из столовых в квартиры (идея конструктивистов, взятая ещё из двадцатых годов), вращающимися домами, и многим другим. Дискуссии о близком коммунизме шли всегда, но особенно сильно со второй половины пятидесятых, и лозунги Хрущёва были не столько волюнтаристскими, сколько популистскими — в том смысле, что они возникли не на пустом месте, а из ожиданий общества, потерявшего святость вождя и ищущего новых идеалов.

Особенно откровенно об этом говорилось в детской литературе (и только потом уже в чисто фантастической). Видимо, интуитивно было понятно, что детские вопросы о будущем самые беспощадные и прямые. Вот, в качестве повода для политэкономических лекций о жизни при коммунизме, коротышки, придуманные Носовым, отправляются в Солнечный город. И, как в нормальной утопии, где путешественники попав в незнакомую местность, постоянно задают вопросы, получая на них развёрнутые ответы, Незнайка, Кнопочка и Пачкуля Пёстренький узнают устройство мира будущего, который для них мир настоящего – только отделён (отдалён) географически.

Коммунистический рай Солнечного города оказался непрочен. Если для гибели прежнего рая хватило одного яблока, то тут понадобились три осла. Вместо коммунизма, как известно, в СССР пришла Олимпиада. Советскую утопию тоже могло спасти какое-нибудь чудо, но на свою беду, она боролась с чудесами.

В Солнечном городе всё возвращается к жизни в отсутствии любви и смерти, а Советский Союз исчезает.

Но СССР был, пожалуй, единственной страной (о китайской фантастике мы до сих пор знаем мало), где книжное представление об утопии формировалось на фоне государственных обещаний.

Надо сказать, что редакция утопии от 1961 года была гуманнее многих — она давала шанс не только молодым, но и людям среднего возраста. Однако все эти обещания давно поэтически освоены — не сейчас, а завтра, потом, через несколько поколений, причём нам время тлеть, а вам цвести * — «Мне время тлеть, тебе цвести» у Пушкина.

, то есть — всё для вас, а мы доживём без этого, в общем:

И наши внуки в добрый час

Из мира вытеснят и нас! * — Пушкин А. Евгений Онегин. Собрание сочинений в 10 т. Т. 5. – М.: Издательство Академии наук, 1964. С. 53.

В результате всего этого у наблюдателя и невольного адресата обещаний государства выработался строгий рефлекс: при каждом неожиданном сообщении, что мы будем жить в лучшем из миров, нужно было закупить соль, сахар, спички и керосину для ламп. И, надо сказать, эта стратегия никогда не была проигрышной.

Государственную утопию всегда губит конкретность - Ленин пообещает, что не он, а слушающие его комсомольцы будут жить при коммунизме, смягчит ли это обещание Хрущёв тем, что уже нынешнее поколение этот коммунизм попробует, народный сарказм при достижении упомянутых дат будет беспощаден.

Качественные государственные обещания должны напоминать астрологические прогнозы: «Хорошие шансы на повышение, неуклонное развитие отношений на работе, избегайте конфликтов и резких движений. Успехов в личной жизни. Следует обратить внимание на сферу материально-телесного низа».

Оттого в народном сознании утопия переносится из будущего в прошлое, на освоение которого отправилась армия попаданцев. Ситуация этого спроса на минувшее напоминает слова российского эмигранта из анекдота, которого спросили, где он хотел бы жить. «В Санта-Барбаре, отвечал он, добавляя: - потому что я всех там знаю».

Настоящей утопией стало пространство стимпанка, где уют походит на купейный вагон, где шипит титан, пахнет углём и креозотом от шпал, носят чай и на столе лежит варёная курица – предметы понятные и счётные. А законы физики ограничиваются средними классами школы.